22 Марта. Пасмурный и холодный северный ветер, но к обеду явилось солнце, и лужи оттаяли.
Чувство родины испытывают все вместе и каждый по-своему.
Вы спрашивали своих солдат, г. Рузвельт, о том, кто за что воюет, Вы хотите убедиться, что в Америке, возглавляемой Вами, заинтересованы все и каждый по-своему, что каждый сучок, каждый листик американского дерева во всех их миллионах единственно и по-своему трудится и радуется в гармоническом сочетании интересов своих с интересами всего дерева...
Мое чувство родины исходит от слова, которое унаследовал я через мать мою от русского народа - это наследство и есть моя родина. Но в любви своей к русскому слову я приложил много своего личного труда, и что бы я ни сделал в меру своего таланта и усердия представляет собою нечто отличное от всего полученного мною наследства: там, в чувстве родины, я вместе со всеми, едино тело и един дух, здесь, в отечестве, я представляю собой, как и каждый поработавший честно на пользу своей родине, личность единственную, неповторимую и незаменимую. Чувство родины неизъяснимо, мы связываем его с чувством материнства, родина - это мать моя, а собрание дел моих (сочинений) есть мой паспорт в отечество.
Вот, г. Рузвельт, когда я начал писать Вам письмо, я думал только о родине, и, когда я думаю о родине, я все понимаю и принимаю как необходимость и проливаемую русскую кровь ,и себя тоже готов отдать, как жертву, на общее дело. Но случилось, мое письмо оборвал приход одного гражданина, который, узнав о моем намерении писать Вам о необходимости немедленной помощи в деле спасения людей моей родины, сказал: -Какое значение может иметь ваше письмо после того, как с тем же самым выступил у нас комиссариат иностранных дел? - Но ведь это был комиссариат, а я выступлю, как личность, как частный и непартийный человек. - Но что такое личность? Как личности, мы все зависим от среды. - Вот именно, - ответил я, -что в материнстве своем, в чувстве родины мы все зависимы, но как личности, составляющие свое отечество, мы независимы и неповторимы. - Но ведь правда-то одна, а не две, и не десять, значит, в этой правде мы все - пусть личности! представляем... -Вы хотите сказать, - перебил я его, - не мы представляем, а нас представляет комиссариат иностранных дел? - Поскольку правда одна, а именно, что рано ли, поздно ли социализм будет принят всем миром. - В этом и я не сомневаюсь, - ответил я, - и что социализм, как система планового управления материальной жизнью всего мира, победит, и согласен, что правда едина, но я думаю только и тем возражаю, что пути к правде столь же многочисленны и различны, как различны сами люди, каждый из нас идет своим путем к правде. - Своим путем, но почему же не идти по единому самому короткому пути. - Потому что единый путь к правде не имеет измерения во времени и пространстве. Короткий путь есть аксиома, подобная кратчайшему расстоянию между двумя точками - прямой: мы все стремимся к прямой на своем пути, но тропинки все выходят неправильные. И потом, если даже и выйдет такая короткая общая дорога к Правде, то каждому захочется на ней стать впереди, и от этого поднимается толкотня между людьми и побоище с необходимостью диктатуры и насильного размещения. Россия и Германия ведут войну, конечно, за Правду: Германия за правду лучшего развития национальных сил, Россия - за правду единства общих начал жизни между народами.
<Вырезано: Америка рано или поздно победит, потому что она одна воюет не за правду, а за мир, в котором каждый гражданин идет к правде личной тропою>.
23 марта. На солнце тает, в тени морозит. Вчера вечером в тишине с легким морозцем и ароматом таявшего снега из-за леса выдвинулся огромный медно-красный круг с размалеванной на нем глупой рожей. Особенность этого месяца была в том, что рожа его была на боку, как будто дурак напился и не сразу может выправить голову. Мало-помалу, однако, голова выправлялась, красное в роже заменялось бледно-зеленым сиянием, и охмелевший, было, Владыка ночи собрал и захватил в свои руки всю волшебную жизнь.
Этой ночью все местные кобели окружили наш домик, в окно при лунном свете я узнал Капитана, тут же был огромный лохматый черный и маленький беленький... Капитан потявкал -это была его серенада, Норка ныла у нас и мешала спать.
А я сам был в этом же состоянии, и мне совестно было таким оборотиться к своей подруге, и мне было досадно, что она у меня возвышенная и должна снизойти. Но я все это надумал себе, на самом деле я просто сам робел, слушая подлаивание Капитана и себя воображал тоже таким.
Только когда уже стало светло, на восходе солнца я посмел обратиться к своей подруге, и она это сделала, никуда не снисходя, а так же просто и мило, как мать вынимает грудь и дает ребенку своему молоко. Я вышел на двор счастливый и радостный и держал на веревочке Норку. Кобели, зная мою повадку, бросились бежать и расставились далеко. Капитан больше всех получал от меня шибков и за Норку, и за то, что он, гордый и злой, никогда не шел на дружбу со мной. Теперь же он вдруг что-то понял, и я понял его по ушам, по хвосту, по всей повадке собаки, обращающей гнев на милость. Он понял, что не от нее все зависит, а от меня, от моей милости. И он пошел навстречу ко мне, сдаваясь, обнажая в улыбке своей белые молодые зубы. Что может быть прелестнее этого, когда гордая, злая, могучая зверская собака сдается на милость к человеку. Улыбаясь, он подошел не к ней, а ко мне, и я вспомнил себя в эту ночь и стал милостив к нему, и погладил его, и позволил, и допустил, повторяя про себя соломоново: блаженны, иже и скоты милуют66.
Вечером Ляля на ходу выбросила неспелую мысль о том, что ей не нравится мой юмор. - Это, - сказал я, - у меня вышло от народного юмора, от фольклора. - А я терпеть не могу этот народный юмор. - Но ведь это же в основе поэзии, у тебя так и в природе: ты схватываешь только верх, духовную сторону, эти сливки и отбрасываешь всю материальную часть. Это такое же уродство, как и у тех, кто подходит к природе только за дровами, только за водой или хлебом, или дачей. Если ты выбросишь из меня фольклор, ты выбросишь половину меня самого... Тебе именно и надо указать Замошкину, чтобы он не забыл о моем фольклоре...
Ляля ночью передумала мои слова, написала Замошкину не письмо, а целую статью о юморе, очень оригинально, очень интересно. И когда мы разговорились о статье, она так вошла в авторство, что совсем забыла о происхождении статьи от меня.
Тоже вот и в фотографии, мало-мальски, едва-едва научилась печатать и уже гонит меня и твердит: я лучше сделаю. Вероятно, так и все женщины, и отсюда происходит собственность, как личная виза на деле другого. Тогда даже и мужское начальное авторство довольно наглая виза на деле Творца.
Есть тип русского человека, ожидающего себе вопроса: спросил бы кто-нибудь и я ответил бы, а не спрашивают - и я молчу и жду. И так он, молча, работает в ожидании, и жизнь проходит, и вот он уже стариком сидит на завалинке и уже больше не ждет: жизнь прошла и его никто ни о чем не спросил.
24 Марта. В тишине падает снег. То, что было во мне и у брата Николая, эта вера в «светлого человека»67 и в связи с этим какое-то инстинктивное отвращение к попам, это, конечно, была вера во Христа. Я это теперь хорошо понимаю, но только у меня тогда и почти до сих пор это было связано с верой, что так оно и у всех, и если бы потрудиться, или в счастье своем открыться, то все и найдут в себе и узнают и примут к себе этого Светлого человека. Я и теперь Его в себе чувствую и даже делаю свою веру в Него, но я начинаю сомневаться, что все способны понять и принять Его. И даже больше! Я начинаю бояться, что именно все-то должны распинать, и только очень немногие понимать и принимать. История, кажется мне теперь, движется с тем, что все кладут свои кирпичи на стену отделения и заключения избранных, чтобы мир этих всех отделен был от влияния избранных.
(Написано после чтения Достоевского «Великий инквизитор»68. Ляля не одобрила и сказала: неверно.)
Христианин без церкви и без творчества, без дел, кроме благотворительности - этот бледный идеализм есть признак вырождения христианства.
Весна идет так же, как сила от земли, уверенно, без всяких порывов.
Мякина. Встретили на улице нашего цветущего командира, он информировал нас о военном положении вполголоса, а когда нами был поставлен вопрос о наших союзниках, то сразу же принялся говорить как на митинге в два голоса, обращенных не к нам, а к кому-то безликому: «В 42 обещали, прошел 42-й, и 43-й пройдет, и 44-й, что будет в 45-м». Словом, все поняли, что союзники обманывают нас.
- А между тем кормят.
- И очень неплохо кормят.
Так ли... да, так мы горим. А там кто-то хочет спокойно сидеть в кресле и учитывает с карандашом в руке момент наступления: надо подождать, когда иссякнут силы немцев и русских, но и не затянуть надо до тех пор, пока не начнется в Европе революционное самовозгорание.
Безбожники, не веруя, веруют. Церковники, веруя, не веруют.
Иван Лукьянович из Хмельников, ходок народный по общественным делам (спас от ссылки трех детей Коршуновых). Иван Павлович - ходок по церковным делам. Ожидание В. П. из Нагорья с маслом. Поездка Кононова 25 марта. По возвращении их наша поездка в Москву и наши очередные дела:
1) юбилей, выступление Ляли со статьей о моем юморе и народном.
2) Искушение начальства:
а) Падун, б) дача и переезд.
3) Подготовка к майскому переезду тещи в Москву.
В Москву переезжать, каждый скажет, теперь нельзя (все может быть). И здесь все хуже делается. - На Алтай ехать?
В газетах портреты жалких лауреатов, тех, кто написал по заказу и кто ничего не написал (Серафимович, Вересаев), «за многолетние заслуги». Серафимович в благодарность пишет о гонениях на него и Вересаева в царское время, а между тем его, и особенно Вересаева, ни за что («Записки врача») на руках носили, и общество Пушкина так не встречало, как Вересаева. Конечно, неприятно, что не дали мне тоже 100 тысяч = 3 пуда сахару плюс 3 пуда масла! Но не сразу же все, я подожду спокойно, и мне тоже дадут.
Мякина. Начало полного провала Рыбникова, потому что все теперь видят, что с американцами идет игра и после Сталинграда нельзя попасть «под Америку». Так что теперь открывается как ориентация на спасение при помощи немцев есть контрреволюция, так и Америка пахнет той «Америкой», в которую мы детьми бежали. Чуть-чуть мелькает: а не есть ли эта агитация против Америки началом поворота к немцам?
«Идеалисты» равно значат с «мечтателями», и если говорят идеалисты, то про себя думают вроде как бы «идеалисты сороковых годов» и хорошие люди. В этом смысле «идеалист» означает человека «не холоден, не горяч», и вообще духовного человека, но не настолько сильного, чтобы этим духом своим преодолеть материю и через это сделаться реалистом. Материалист в вульгарном смысле это дурной... человек, не могущий подняться до «идеи» (духа).
Настоящие православные люди всегда реальны, идеалистами в православии могут быть только немцы, умеющие устранить скрежет встречи духа с материей разумным порядком, пристойностью.
Христос, конечно, присутствует всюду в жизни, но в Церкви люди тесно собираются во имя Христово и тут Его встретить легче.
по глухарям, то опять не выйдет: шорох от лыж невозможный. Прогулки даже и то лишь по тропиночке около дома: весь лес на замке.
Наш сосед в первый год войны ждал спасения от немцев, во второй - от Америки. Во время победы определялся по русскому солдату и готов был поверить в русский народ. И вдруг теперь при первом нажиме немцев после победы нашей пал духом и со стоном сказал: - Теперь больше не во что верить!
Теперь его не утешишь даже и нашими победами, по- „г тому что это не с Америкой и не с Россией, а будет делом партии, значит, по его убеждению, будет победой вечного рабства.
- Но ведь выходит, вы кустарь или несчастный герой «Медного всадника»: пример перед глазами...
- Укажите выход.
- Каждый сам себе должен выход найти: вы же стоите за свободу личности и ждете ее то от немцев, то от Америки.
Я помню, и даже записал это, что когда такие, как мой сосед, сладостно переживали победу, прилетел ко мне черный ворон и каркал... Я удивлялся тогда, откуда же он мог прилететь. Теперь я понимаю: эта нота радости исходила из двух октав, в унисон закрывающих одна другую: одна октава родина, другая - партия: родина, как выход личный на свободу, партия - принуждение.
Ворон прилетал скорее всего из-за церковной ограды: там во время победы поняли, что счастье победы достанется только партии и что победа партии означает войну до конца столетия: вот откуда прилетал тогда ворон.
Вот примеры личных возможностей: Горький, как околопартийный (его спасала вера в искусство), Разумник хотел быть около и был формально (эсер), около-монах.
27 Марта. Изморная весна. Серое утро, но все еще с морозцем. Все еще зимняя хорошая дорога, лес на замке, весна в точном смысле слова изморная, т. е. вода постепенно уходит в землю.
Вчера после слов лесничего «не знаю, во что теперь остается верить: трудно без веры жить», я пошел в лес и в связи с этим стал думать о себе. Сказать о себе, как лесничий, что трудно жить без веры, я не могу: верю. Трудно жить мне лишь без определенного, ясного отношения к советской идее - это да! Но мое отношение и отношение всякого к такому движущемуся в своем раскрытии факту не может быть словесно логическим: формулировать свое отношение невозможно. Отношение может сказаться лишь в деле, а мое дело какое? И тут я вспомнил многолетнюю свою работу «Падун»; вернулся домой, перечитал, очень понравилось. Главное, понял я, почему я тогда не мог написать, а сейчас могу: потому что мне женщины для моей поэмы не хватало. Вот Ляля пришла - и теперь стало все ясно. И мне стало ясно мое отношение к советской власти и войне: я художник слова, а напишу эту вещь, и она будет моим отношением.
Тайно для сознания чувственно-радостный трепет не покидает до конца меня, когда мы ложимся спать в обнимку. Но раз было, в упадке я лег, и того скрытого тока от тела к телу во мне не было. Но в то же время не было и естественного отталкивания, какое бывает при соприкосновении с телом другого. Нет! Я чувствовал ее тело, как свое собственное, тело нас двух, как единого человека. Не отсюда ли, из этого единства плоти рождается здоровое естественное состраданье? Подумав об этом, я сказал Ляле:
- Я тебя люблю, Ляля, и если мне будет тебя жалко, то не из состраданья, а потому что я тебя люблю: и ты от моего «жалко» не будешь жалкая.
Мякина. N. очень похож на филера-провокатора. Не успела еще сорока на хвосте принести новую весть, а он уж знает и говорит: - Все обертывается на войну с Англией, и хорoшо! они нас живо расколотят, и все кончится.
Мякина. И все сделала победа под Сталинградом: так вышло, что победа наша над немцами стала лучшей победой [над] немцами в мировой мере. Эта наша победа открыла глаза и нам на союзников, и они увидели ясно, кто мы.
Зачеркнуто: Мое письмо Рузвельту в том тоне, как я его начал, отошло в вечность. Перед нами факт обмана, самого гнусного: на Сталинград было отдано нами все69, и в ответ последовал не удар со второго фронта, а явилось немцев еще больше, чем было. Картина всем ясная и особенно после речи Черчилля о том, что война будет долгая и он, может быть, до конца и не доживет. Вспоминается теперь время конца той войны...>
Религия как борьба с «привычками» (чтобы все вновь).
Власть. Вот мы привыкли к мысли той, что если кто-нибудь в чем-нибудь может, то, значит, и мне дай сюда: ведь я такой же, как он, человек: отсюда произошла уравниловка. Но именно в том-то и жизнь, ее основной закон, что одному если можно, то другому это же самое заказано...
Свое право на свое «могу» мы доказываем в широком смысле слова чудесами (чудо есть сила, создающая новые небывалые вещи). Творящий чудо тем самым получает власть вязать другого человека.
Но неминуемо творящий чудо сам должен пройти подвиг послушания, а это обратно привычке думать, что если кто-нибудь что-нибудь может, то и он тут со своей претензией.
Именно каждый из нас, ищущих творчества чудес, должен признать в другом исключительное его право в его «могу» и должен смиренно этому подчиниться.
«Несть бо власти, аще не от Бога» означает, конечно, что единственная власть - это власть, исходящая от Бога. Но огромные массы людей по привычке, вколоченной в их головы попами (или учителями в школе) понимают, что всякая власть есть власть от Бога, что означает: слушайся всякого, кто захватил в свои руки власть.
Как экономисты видят происхождение земельной ренты в естественной разнице земель, т. е. что рента есть плата владельцу земли за ее естественное качество, или выкуп земли, захваченной собственником для пользования, вроде как бы налог в пользу захватчика.
Вот так точно и власть, как рента, происходит от разности людей между собой: это избыток личной силы против средне-трудящегося человека.
29 Марта. Вчера вечером начал моросить мелкий дождь и на всю ночь и сейчас утром все моросит. Началась весна воды. Вечером начал спешно работу над «Падуном».
«Хочется» есть выражение естественной силы, а смерть есть поправка на всякое «хочу»: «не так живи, как хочется, а как Бог велит». И недаром говорится: до смерти хочется, т. е. до предела.
30 Марта. После суточного дождя туман, тепло, тишина; земля на опушках дышит, и пахнут деревья своей корой, токуют тетерева (начало тока), барабанит дятел.
31 Марта. Утро не теплое и ветреное. После вчерашнего шага вперед шагнуло два шага назад. Все птицы молчат. Вернулся к работе над «Падуном» и опять в моих руках книга, в которой палачи прославляются как благодетели человечества70.
1 Апреля. С утра тихо, туман, тепло, моросит дождь. На заборе сидят пять краснозобых снегирей, вдали все дерево покрыто мелкими птичками (должно быть зяблики). После обеда пешком идем в Переславль.
свое, назовите хоть одну вещь.
- Хорошо ли это?
- И неплохо. Ты сам подумай, что у тебя свое?
- Ну, мои книги.
- Книги, написанные и напечатанные, уже не твои, и ты сам мало ими интересуешься, тебя интересует и это существенное твое - будущая твоя книга.
- Нет, мне еще хочется иметь свой сад.
- Это и мне хочется.
Мы, русские, свидетели, как свой русский «хороший» человек превращается на глазах наших в существо, чуждое нам и действующее против нас лично во имя общего дела. Часто, бывало, достаточно перейти с человеком из обстановки своего домашнего уюта в общее собрание, чтобы своего же приятеля увидеть голосующим против того, о чем только что говорили за чаем. Продумать всю психологию такого превращения - значит понять возникновение среди частных людей государства.
История чемреков в точности совпадает с историей нашего коммунизма71, в точности совпадает «перековка».
Социализм, конечно, есть величайшая угроза тому, что называют цивилизацией, социализм, как доменная печь, в которой от малого до большого все в перековку.
После обеда в четверг поехали на грузовике на Ботик, но грузовик возле скипидарки сломался, мы пошли пешком и, когда стемнело, достигли Ботика.
2 Апреля. Снег валом валил. Весь день провели на Ботике.
3 Апреля. С утра подмерзло. Легкий северный ветер. Ходили в Переславль. Жаловались секретарю райкома на майора Шу-ваева: военные глубокого тыла обижают детей фронтовиков. У Вали вопрос - кто украл бензин. Продовольствие - по всем статьям отказ. Но не тужим. Вернулись к вечеру на Ботик и там выслушали Нину Степановну Соколову, мать двухсот детей.
4 Апреля. Холодный северный ветер. Солнце. Утром вышли с Ботика и в 3 часа дня вернулись в Усолье. Записываю свои впечатления.
Материнство - это сила особенная, которую мы, мужчины, по себе непосредственно вовсе не можем узнать и понять. Какая это сила и сколько ее напрасно тратится, можно видеть по такой матери трехсот детей, как Нина Степановна Соколова и Анастасия Ефимовна Андрианова: их двух хватает на триста детей! И сколько же тратится этой великой силы напрасно в обыкновенной семье, и какая это растрата, какая отсталость семьи! Есть женщины, сознающие это, им тесны рамки семьи, они страшатся семьи, как тюрьмы, и вырываются из оков родового начала, стремясь осуществить свою исключительную силу материнства вне рода. Из этой способности расширения души внутрь себя без конца до Бога произошла религия, искусство и знание и главное, что самое главное, личность человеческая, как бессмертная сущность (Божьей Матери хочется родить до без конца, и Она рождает Богочеловека).
5 Апреля. Звездная ночь и мороз, роскошное солнечно-морозное утро. В лесах еще много снегу. Лед на реке поднимается, пересекается верхней водой.
каждый отдельно ходят послушать. Ляля разговаривает с одной девочкой, вынужденной из-за отсутствия инструмента оборвать учение по музыке:
- Ничего, - говорит она, - я все слушаю, слушаю теперь ручьи, и теперь буду играть иначе, раньше я неверно играла.
- А мне, - сказал я Ляле, - как-то больше ничего не слышится, было - прошло, теперь смотрю, слушая, и ничего не возвращается ко мне.
- И незачем, - говорит она, - ему возвращаться, вылетел птенец - зачем ему гнездо? И откуда это желание возврата. Нет возврата!
Так и вся земля для уходящих не лучше покидаемого птенцами жалкого гнезда: кто из них возвращается?
Со всех далеких берегов снег сбежал, и белое озеро стало в черной круглой раме и под рамой второе сине-зеленое кольцо от сбежавшей сверху и замерзшей воды. Посередине озера, как мушками черными посыпано, - это движутся обозы и люди.
- Рома, где твой папа? - Мой папа на фронте. - Что он там делает? - Пишет письмо.
Так проходит месяц, другой, третий. Папа все пишет и пишет письмо, и оно сюда не доходит.
Роман с Ромой (отцом его). Мама повесилась, сам рассказал: принес ей веревочку и не дал: страшное лицо. Она взяла шелковый поясок, на кровати повесилась. Бумажку ему в карман: сохранить для отца. Три болезни: дифтерит, дистрофия, менингит, и в бреду все видит новую маму. Вдруг ту забыл. Переписка с отцом. Роман. И все хорошо, если только Рома не вспомнит старую маму.
Гром ударил: все дети вскочили, оделись. - Чего вы вскочили? - Бомбежка. - Раздевайтесь!
Дворники - миллионеры. (100 шт. золотых часов.)
- Зина, где твоя мама? - Вот моя мама. - Где она тебя нашла? -Купила в булочной. (Возле булочной была найдена эта девочка.)
- Зина, тебе мама и всем она мама? - Нет, всем она понемножку...
История Коли, сына шкипера. Жили на барже. Свез в морг мать. Нашел 300 р., кормил брата, пока не умер. Свез брата и остался один. Пошел в РОНО. Коля-Зуек.
6 Апреля. Кончик. У Новожиловых сына Алексея послали с трактором в Кубань землю пахать, а немцы опять тут как тут. -Поспешили, - сказал отец. Мать заплакала. - Не горюй! - Как не горевать: говорили, кончится война, сеять сына послали, а войне конца нет. - Полно, - поправил отец, - все на свете кончится, сколько веревочку ни вей, кончик придет.
7 Апреля. Благовещение. С утра было тепло, пасмурно и так нависло, что вот-вот дождь. Но вместо дождя все разошлось, и явилось солнце. На полях «сорочье царство», в лесу зернистый снег на четверть аршина, ходить все-таки еще очень тяжело. Едва добрался до большого леса и наблюдал поведение черных воронов у своих гнезд, особенно интересно тут, и мало кому известны их звуковые сигналы. Есть у них между другими струнный звук, есть слегка сходный с ударами тарелок в оркестре, а то каркает на «а», как человек со сдавленным голосом. До того было похоже на человека, что я попробовал крикнуть так, и мне сейчас же отозвался ворон, еще и еще я кричал, и все он отзывался.
Можно предвидеть время, когда наука наконец-то бросит спор свой с суеверием и вернется к истоку своему, религии. Там она будет свидетельствовать открытием новых и новых законов о единстве мира.
Молитва Господня. Утром, прислонившись к знакомому дереву, повторяя со вниманием слова: «да придет царствие Твое, да будет воля Твоя на земле, как на небе», вспомнил, что в царское время (царь-помазанник) эта мысль была основным смыслом жизни всех. Раздумывая об этом, глядел на Норку и вдруг перекинулся от ее умишка к человеку возле дерева с молитвой о Царствии Божьем на земле - и такая высота открылась мне в человеке, способном в заутренний час в диком лесу произносить слова молитвы Господней!
«быть или не быть» - вот тогда только в борьбе жизни со смертью, веры с неверием рождается Слово, и борющийся за жизнь произносит: «Верую, Господи, помоги моему неверию»72. (И если Бог поможет и жизнь возвращается, то в дальнейшем Слово и определяет жизнь, потому что Слово это было у Бога и Слово стало Бог.)
Иду без назначения, не спеша, южными опушками большого леса, на проталинках обхожу черепа, косточки умерших животных, кучки удобрения живущих, ногой освобождаю ветки молодой ели, согнутые в дугу оседанием снега.
Соне лет десять, Боре одиннадцать. Два года тому назад у них мать умерла, а вскоре затем и отец. Все крестьянское хозяйство - изба, огород, корова и мелкие домашние животные остались на детей. Поневоле они крепко взялись за дело и теперь живут двое - мальчик и девочка и справляются73. Мало того! - их - детей - не гонят на трудработу, им война самим не грозит, и им не за кого на войне бояться. Им даже многие завидуют. И все бы хорошо, но это ведь не дети, это маленькие мужички, и от них идеал наш «будьте как дети» еще много дальше, чем от нас.
Письмо. - Мальчик, где твоя мама? - Умерла в Ленинграде от голода. - А где папа? - Пока на фронте. - Что он там делает? - Пишет письмо. - Ты получаешь? - Нет, он еще не успел кончить. - И все пишет? - Все пишет и пишет. - Когда же ты получишь? - Когда он кончит и пошлет.
- А твой папа? - Мой тоже пишет. - И мой! - И мой!
Пока пишут отцы, и так все дети ждут.
8 Апреля. Как и вчера с утра небо добро хмурится, и не знаешь, чем кончится, теплым дождем или горячим солнцем.
Текущая жизнь: ждем возвращения из Москвы Кононова. Собираемся сами в Москву. В Москве: паек, начальство, дача, база (квартира и т. п.).
Сфотографировать и описать два дерева разной породы -ель и сосну, как они срослись...
9 Апреля. Ночной легкий мороз под звездами, солнечное влажное утро (сквозь легкие облака).
Душа моя, как птица в клетке, бьюсь во все стороны - и становится только больнее, и нисколько не утешает, что и «все так».
Всю жизнь своего сознания имел смутную потребность в постоянном источнике неизменно радостного, бодрого и умного питания духа. С этим я в свое время занимался самообразованием и того же я ждал в себе от писательства. И я нашел в поэзии действительно источник радости. Но это источник непостоянный, то покажется, то спрячется в зависимости от каких-то внешних причин.
Поэт - зависимый человек и свободен лишь, когда божественный глагол до уха чуткого коснется74. А то, чего я ищу, -постоянного источника радости - находится на пути святости (подвига).
И тема моя «искусство, как поведение» есть попытка сделать поэзию подвигом, превратить ее в «святое ремесло».
Моцарт и Сальери75. Есть в искусстве что-то несовместимое с религиозным подвигом, потому что подвиг есть дело, т. е. труд, а необходимое нечто
Конечно, и в религии дело подвига - борьба, страданье -оканчивается радостью, воскресением, но все-таки в религии у святых их радость есть заслуга.
В поэзии подвиг (заслуга) не обязательны (Моцарт), в поэзии именно «дух дышит, где хочет».
Религиозный подвиг есть копилка слез, - накопишь полную -и слезы превратятся в вино.
А в поэзии слезы допускаются, как личная интимность, которую особенно тщательно надо скрывать. Поэзия в личности поэта может быть подвигом, но сущность поэзии есть божественная игра, выражаемая в заповеди «будьте как дети».
Милость Божия, посылаемая людям в поэзии, есть именно корректив религиозному подвигу, требование высшего смирения перед щедростью и перед без-мыслием (иррациональностью) Божественного творчества.
Вероятно, три четверти, если не больше, стоящих на пути святости, погибают в своем подвиге от непереносимости без-мыслия милости Божьей, даруемой глупцам (Сальери).
Я вышел после ужина из дому, чтобы прийти в себя после размолвки. Воздух весенний при легком морозце был как в ледниках на солнце. Звезды высыпали. Тишина. Высокие неподвижно мыслящие деревья. Но как я ни бился, не мог войти в тишину апрельской ночи, и молитвы мои не уходили туда, возвращались обратно и падали в меня камнями. Я пришел домой, каким вышел. Ляля внимательно посмотрела на меня и сказала: - А я думала, ты вернешься другой. - Нет, -ответил я, - там (в природе) нет мне помощи, помоги ты! -Милый ты мой, - бросилась она ко мне. И так мы помирились.
Утром Ляля умывалась, я ей сказал: - У тебя на душе смутно? - У меня, - ответила она, - этого никогда не бывает. Я не могу этому в себе придавать значения. Так ли?
10 Апреля. Туманное утро, но утренник довольно сильный: по озими идешь, и не проваливаются ноги в грязь. С каждым днем снег исчезает, но в лесу еще много, на полях везде хрустит черепок.
Это время было, когда у нас в средней России в апрельских лучах на неодетых деревьях раскатываются зяблики и лезет сморщенный пахучий гриб из теплой земли.
Поднимать свои чувства от сердца вверх к голове, там их рассматривать, прояснять, проявлять, дополнять, так разделенное мертвой водой головы опять опускать, опять соединять в живой воде сердца и потом, подняв вверх, стальным пером черным по белому начертать узоры мыслей, - вот в чем искусство писателя.
11 Апреля. Утро 11 апреля. Под звездами на чистом рассвете родился хороший мороз. Начался свет, и мороз заковал ручей, бегущий по озими. Из темного ручьевого ледка везде повысунулись белые заиндевелые вилочки озими, и вся озимь по полю забелела, затвердела, ощетинилась, и ноги перестали вмазываться.
Вдали тетерева токовали, будто бабы во множестве что-то варили, и одна перебивала другую, и так все вместе, не унимаясь, все-таки варили и варили свое варево.
Так в это утро вначале был свет, и когда солнце взошло, было тепло. От этого тепла родилось движение воды в ручье подо льдом, лед стал трещать, вода булькать: родился звук.
Этот треск в ручье услыхал чуткий ворон-самец, стерегущий гнездо, и с криком стал делать свой узорный круг. Самка ворона ответила ему совсем как человек, если он крикнет, сжав горло. Я попробовал человеческим голосом крикнуть как самка, и мне сейчас же ответил ворон-самец. Многие птицы запели: зяблики, овсянки, жаворонок в небе, дятел забарабанил было в лесу.
Так был вначале свет, потом пришло тепло, из тепла родилось движение и звук. Вскоре сама земля умилилась от этих звуков, и озими стали мазаться.
Идейная мякинка. Кто же теперь не понимает, из-за чего война? Самые простейшие люди с топорами в лесу на бревнах сидят, и у них между собой разговор о войне: - Это не война, -говорят, - это две идеи. - Что же это за идеи такие? Они в этом понимают нашу идею советскую и другую, - все, что против нас, т. е. немцев и тайно их направляющих капиталистов всего мира.
А я эти две «идеи» понимаю, как немецкую национальную, центростремительную и советскую центробежную идею общего дела. У американцев нет никакой «идеи», они главным образом заняты будущим, в котором создается мир, как равнодействующая сил центростремительной (национальной) и центробежной (общего дела для людей).
А еще попутно является идейка о возвращении христиански просвещенного народа к ветхозаветным приемам тотальной войны избранного народа Израиля (германские «зверства»). А еще идейка, уже чисто наша, преодоление священных основ человеческой личности правдой общего дела.
Утренняя прогулка. На вырубке снег почти исчез, только на дорожках лесных белый черепок стелется холстом, и там, где обрывается, из рыжей земли лезут желтые иглы новой травы, и на каждой иголочке, растаявшей на солнце, ледышка мороза горит бриллиантом.
На опушке брусника только что вышла из-под снега и, разогретая, мокроблестящая, ярко-зеленая дымилась на солнце. Взялась как будто из-под земли бабочка-лимонница и полетела вдоль опушки. В лесу раскатывался зяблик, на вырубке -жаворонок. Обдуло ветром сырые холодные пни, солнышко обогрело для меня один стульчик.
Лесной рассказ. Кто-то поранил дерево, оно долго боролось, заделывая рану целебной смолой, но справиться не могло: завелись черви. Налетели дятлы, стали червей добывать и долбить дерево. До того раздолбили древесину эти лесные доктора, что при легком ветре, раскачиваясь, дерево начало кряхтеть и стонать, пугать зверей. Так у них в лесу...
Поэты, пойте во время войны о цветах и любви: люди будут знать, за что они умирают.
Искренность понимают, как готовность открыться другому, но бесконтрольно открыться означает отдаться другому. Такой искренностью пользуются старцы и «вяжут» своих овечек. Настоящая же искренность предполагает внутреннюю творческую работу, вызывающую в другом человеке единомыслие. Так что искренним можно быть только с единомысленниками.
13 Апреля. Утро солнечное, тихое, морозное. Птицы поют, тетерева гуркуют, и нужно большое усилие человеку молящемуся, чтобы овладеть вниманием и направить его к смыслу произносимых слов. Может быть, это и не совсем удается, но зато в самой борьбе открывается великий смысл молитвы, как усилие, и явное приближение человека к Богу. И так понятна становится вся жизнь, как стремление ввысь и с достигнутой высоты жизнь отстающих людей доносится как тетеревиное бормотанье. И природа, кажется, будто это всё, что остается после человека для вечного повторения и в повторении для великого освобождения из плена. А между тем был же человек, понявший себя, как сына Божия, и указавший всем путь, как освободить себе плененного Бога.
(В Евангелии Иоанна даются искорки веры, как самоутверждение в своем божественном происхождении и назначении.)
- Эх, милый, ты это напрасно тужишь, что выходит будто ты не для себя живешь; погляди, поищи, спроси - кто когда-нибудь жил для себя: разве какой-нибудь выродок. Да и много ли для себя-то надо? Погляди, сколько родится шишек у елей и на себя много ли у них идет: все белки грызут, да дятлы клюют...
14 Апреля. Запах тающего снега на лесной опушке сменяется ароматом разогретой хвои. Тихое солнечно-морозное утро. Вода придерживается такими утренниками, а днем просачивается в землю. И так вышла у нас совсем сухая весна, и разлива рек не было. Эту неделю нерестится щука.
Сегодня я чуть ли не впервые почувствовал страданье как человек, а не как «лишенец».
Читал Ев. Иоанна, открыл листок легенды о Великом Инквизиторе.
Каиафа. 47. Тогда первосвященники и фарисеи собрали совет и говорили: что нам делать? Этот человек много чудес творит. 48. Если оставим Его так, то все уверуют в Него, - и придут Римляне и овладеют и местом нашим и народом. 49. Один же из них некто Каиафа, будучи на тот год первосвященником, сказал им: вы ничего не знаете. 50. И не подумаете, что лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб.
Каиафа - Великий инквизитор. Каиафа - это камень общественного благополучия на могиле страдающей личности, благополучие покрывает убийство.
Мысли Ивана Фомича:
1) Если ты не ограничен в уме своем и сердце, так тебя все равно ограничит твой ближний. Вот из этих-то ближних и складывается общественность.
2) Социализм - это механизированная общественность. Закон Божий сменяется законом механики («научный социализм»).
3) Социализм - есть средство связать дураков.
4) Только непонимающий может бороться с социализмом. Это все равно как в свое время была борьба с феминизмом: боялись, что мужеподобие распространится на всю женщину.
6) Социализм в конечной своей сущности есть не соединение, а разделение людей, как на страшном суде разделятся козлы от баранов, так здесь разделяется человек-производитель (страдающая, творческая личность) от человека-потребителя.
7) Если душа болит - разве не ясно, как надо быть.
Надо душу свою положить за друзей своих и тем исцелиться.
А если душа здорова?
15 Апреля. Сухая весна.
После долгих солнечно-морозных утр настало наконец теплое серое утро с теплым весенним дождем, и теперь будет расти трава. И так весна в этом году от весны света прямо переходит в весну зеленых растений без промежутка весны воды: сухая весна.
Потому-то Евангелие и не стареет, что оно написано не для всех, а для каждого, и каждый новый человек в нем находит для себя нечто Новое.
И ты, писатель, тоже старайся писать не для всех, но для каждого.
16 Апреля. Тепло и везде птички поют. Снег остается редкими пятнышками.
С восторгом прочитал Евангелие от Иоанна. И все думаю над Каиафой - Великий Инквизитор.
17 Апреля. Суббота (Лазарева).
Лазареве путешествие. Вчерашний день так внезапно сталотепло, что это нас захватило врасплох, как будто мы, усталые,упали в пуховики и заснули. И такой день мало-помалу перешел в ночь, и мне снилось в тепле географическая карта с неизвестными землями и морями на северо-востоке и будто бы я плыву туда и непрерывно вижу никем не виданное и чудеса путешествия, миры прозрачно-зеленые, и скалы, и хребты снежные, и цветущие земли все больше собираются и все больше удивляют, и конца этому путешествию нет.
В течение дня ветер переменился с западного на северный,и стало холодно.
18 Апреля. Вербное.
Утро серое, сеет теплый дождик. Вчера слышал певчих дроздов, и, колыхаясь, низко пролетел треугольник журавлей. Когда увидал журавлей, то все соединилось вокруг в природе, как подготовка к этому событию: и только черепок хрустит на лесной дороге, и что где нет уже льда, прокалывают землю желтые иглы, и что на опушке запах тощего снега сменился ароматом разогретой смолы, и что блестит соком свежий березовый пень, и что мои знакомые молодые сосенки от прошлогодней встречи за год подались вверх к этим журавлям на полметра, и что я сам за этот год, -Боже мой! - как я поумнел, как поднялся тоже вверх к журавлям.
Алеша потому не удался Достоевскому, что автор выдумал сделать его здоровым (цветущим юношей). Здоровые предполагают в себе длительность, время, «чти отца», напротив, христианство в юноше это трепет мысли такой силы, что все тело дрожит, как осиновый листок. Может именно здоровье, как длящееся время, как род, как множитель, как сила, как государственность и представляет антитезу учению не от мира сего. И как только Достоевский устранил в «Идиоте» здоровье, как у него получился живой образ, близкий к женщинам.
Но важно, что и Достоевский, значит, лелеял мечту о святой плоти, как сделал я святым простой лесной ручей. И если изображать такого человека, то надо смотреть на этот ручей. Ляля говорит, что таким был Олег.
Кто кого перетянет, - сказал Сергий о церкви и большевиках.
19 Апреля. Выехали в Москву. Вернулись через месяц в мае. В ожидании выезда у круглого омута. Зацветание ольхи.
Ольха цветет, а рядом осина роняет скрученные прошлогодние листочки, и они делаются корабликами и плывут по воду, гонимые ветром. В них кое-кто перезимовал и переселяется.
Забылся от горя и шел по дороге, пустив глаза. Но в лужице увидал лес, и на голубом деревья вылеплялись так прекрасно. -Да откуда же такое прекрасное небо взялось? - Посмотрел и увидел небо.
Так и мое искусство, друзья, не больше лужицы, в которую из-за нашей спины смотрится невидимый нам весь человек с прекрасным небом... и я пишу вам только, чтобы вы обратили внимание...
Дождь, ветер, холод, поломка машины, ночевка в...
«Сюда посторонним нельзя». - А я не посторонний, я писатель. Сталин сказал: писатель - инженер душ. Я являюсь вождем и могу идти к Сталину. - Пожалуйте! - отвечает Смердяков и, подумав немного, спросил, - когда война кончится?
Ночевали в селе Веселеве от Переславля перед Лисавами (Териброво с часовенкой). Черные тараканы, и Серг. Вас. хотел выморить, да подумал: ведь безобидная тварь, кабы клопы. Козы Зина и Роза.
20 Апреля. Утро вечера мудренее. Кавказ в овраге, пение ручьев и в защите от ветров в тепле птички собрались, и зяблики распевают, трясогузки, овсянки, журавли. Вода в отношении человека это его святая плоть (Богоматерь). Приехали в 5 час. вечера следующего дня.
21 Апреля. Дела: в 9 ч. утра придет Андрианова, узнаем о квартире. В 10 ч. к Леве чинить лейку, от 12 до 1 - в Союз писателей и в 3 - о юбилее (орден).
22 Апреля. Как и вчера холодно, солнечно, ветрено и нехорошо. Встреча с Григорьевым (мир страшнее войны).
В Кремле орден. Калинин: дела поправляются. Вечером Замошкин и чтение Лялиной поэмы о Пришвине. «Эти дни» (Страстная): не чувствую, а она... Есть нечто безмерно более серьезное, чем «успех». Ляля серьезна.
24 Апреля. От Федина узнал, что получение ордена связано с Чагиным (потом, что Сталин любит). Узнал о поражении Ставского. В ответ на страхи: - Чего бояться, если будущее никому не известно: это все равно, что болеть своей будущей смертью. Но и к смерти надо быть готовым всегда. Прекрасно в народе молчанье.
Академический паек оказался: 4 коробки крабов на месяц. И вообще эта охватывающая атмосфера голода страшна: ничего не поделаешь как-то и теряешь инициативу жизни.
25 Апреля. (Воскресенье Светлое.)
76 -Христос воскресе!
26 Апреля. Ночью дождь и буря. На рассвете гремело железо.
Дела: в 9 утра Попов: фотоматериалы, в половине 11-го -Оболенские, в 11 звонить Горелову о машине, в 12 - Чагин, в 2 - Лева, в 5 - Звезда.
+ Илья Валуйский, + Колпенские.
77.
Вот денек! Утро: Попов (пленка) зовет в Москву - оптимизм западника. - А кто же в народе агитирует против Америки и пр.? У Оболенской (Пасха): по ложечке творогу и по яичку. Обед у Левы (советский юродивый): антитеза Ляле. У Чагина о «базе» и о женах мироносицах и что «Союз не знал о награде». В «Красной звезде».
Письмо Микояну.
Глубокоуважаемый Анастас Иванович! Помогите мне написать книгу, о которой я давно думаю и знаю, что пришло время ее написать. Я не могу, однако, с иждивенцами на руках, на писательском пайке, отдаться такому делу и прошу Вас поддержать меня снабжением продовольствием. Я осмеливаюсь просить Вас на основании моей 40-летней литературной деятельности, отмеченной недавно высокой правительственной наградой в день моего 70-летия. Это основание и глубокая личная убежденность в том, что я могу сделать полезную вещь, позволяет мне обратиться к Вам за помощью с легким сердцем: старый конь борозды не испортит.
27 Апреля. Вечером переехали в гостиницу Москва № 617. Конец устройства.
«Красная звезда».
Никитин сказал: - История есть история войны, только раньше дрались камнями, а когда стало много людей - бомбами.
Комментарии к разрыву с Польшей (рыбки на удочку).
Елагин объяснил образование воли Левиафана: солдат отдает свою волю.
А если история - история войны, то это относится и к истории государства.
28 Апреля. Ссора на почве мук по ремонту машины. Подавленность до спокойствия при безлюбии.
Сейфуллина председатель от клуба, а от Союза назначен Тренев.
30 Апреля. Москва зеленеет, а душа во тьму погружена.
«Не единым хлебом». Отношение государства к церкви, ,f ели отнести к личности, отвечает: не единым хлебом, т. е. что Лсякий материальный вопрос должен начинаться в духе.
Война и юбилей. Фронт и тыл. Фронт - душу за други. Глубина тыла - это «я» в глубине: «я» дитя, наше будущее. Дитя страдает (ленинградские дети), дитя бьется за жизнь; возрождение.
На своем веку я переживаю третью войну и третий раз переживаю борьбу в себе: тянет отдать душу за друга, пробую и не могу. В стыде и унижении отступаю, и начинается мое отступление внутрь себя к ребенку. Так было в Японскую войну: я начал писать и для детей («Родник»)78. Во вторую войну (германскую) - охотничьи рассказы, «Кащеева цепь». В третью -«Ленинградские дети».
2 Мая. День подготовки к юбилею. Сейфуллина.
Великолепный вечер. После того, как определились пути помимо Союза и возможности открылись, стало понятно, почему возникают люди, как Фадеев, Толстой, Ставский и вообще властные чиновники и бедное жалкое стадо писателей.
4 Мая. Начало освобождения от Кононова. Приживаемся к Москве. Определяются возможности наших выступлений. Ляля в движении, какая Ляля! и такая женщина в усольской тени, и все-таки в счастье!
Подготовка пирушки (достать водки и хлеба). Винный король обещает блага и освобождение. На пути стал какой-то Болихов. Старичок профессор математики в нафталине
5 Мая. Все эти дни вижу косым глазом зеленеющие почки на солнечном просвете.
Московская жизнь - преддверие американской жизни: каждый за себя, потому что жизнь беспощадна. И каждый обязан быть деловым, дорожить временем, сильным. Быть сильным (сверхчеловек): в идее Ницше и в практике (Гитлер), в идее Иван Карамазов, в практике Смердяков. Ставрогин - Верховенский79.
Идея сильного человека. Идея единства мира.
Только то есть искусство, когда оно является образом нашего поведения.
7 Мая. Юбилей. Асеев.
Жара. Подошва отваливается - до того избегался. А резины (на машину) все нет.
У Асеева мой юбилей. «Открыто, искренно чествуем Пришвина» и пр. Чагин - это Есенин в самоваре.
Сейфуллина 25 лет шутом. «С шутами ничего не делают». Сейфуллина - Ремизов.
«Ей-богу, кума, ничего не слышу». •**
Силенки набираем, мысленки собираем.
8 Мая. С 20 апреля до 8 мая - 18 дней хлопот, чтобы сегодня получить ответ: в Москве для М-1 покрышек нет. Переезд из гостиницы на Лаврушинский.
9 Мая. Дождь весенний, теплый. Должен приехать Давид Иосифович Заславский: Капиталистическая душа в коммунистической форме (инженеры душ). Ей-богу, кума, есть ли надежда, что гроза пройдет Балканы. Пересмотр литературы (Ярославский).
10 Мая. Выручали машину из гаража писателей. Смена колес. Посадил двух шоферов.
Немецкие записи войны по документам у Заславского.
11 Мая. Уже несколько дней стоит летняя погода. Все на огородах.
В «Правде» пишут писатели не от себя, а от Союза - и это было бы очень хорошо, если бы писатель действительно почитал Союз, как самого себя. Но этого нет, и оттого рождается ложь, облеченная в «Правду».
16 миллионов евреев, из них 3 истреблены Гитлером.
Покрышки только в Ярославле. Кононов не едет. Бросаем водку на покрышки. Начало романа с собакой. Заработал телефон.
Бродский: - К осени война кончится. - Вам очень хочется жить? - Хочется. - А мне думается, война кончится года через четыре. - И вам не хочется жить? - Нет, тоже хочется.
Коноплянцев разваливается, но тоже говорит: - Как мне хочется жить.
Готовлюсь к объяснению с Лялей о трудном визите: надо {Речь идет о визите к Ефросинье Павловне на обратном пути.}.
- Разве уже цветет черемуха? - Нет, еще не цветет. - Не горюй, не все же себе: мы свою весну отдали людям. Вспомни наши березовые почки (вечер освящения почек).
Страх перед огромностью площади и тут же страх от беззащитности твоей: все того хотят, что и ты: страх перед человеческой массой.. Никакая доблесть не спасет, если ты не нахал, истинное распятие: и не только не знают, что делают, но и не могут знать.
Сколько положено труда, убито сил! Женщина успела отцвести, пока добилась рабочей карточки (на 100 гр. больше обыкновенной, то, что в каждом доме давали нищему «ради Христа»).
Куда ни пойдешь, везде Вальбе, философ, встречается: тоже ходит зачем-то. И всегда мысль у него - сейчас: что после войны люди сблизятся, как после драки, ощупав друг друга, сближаются.
13 Мая. Из-за собаки вывалил все, и что я собираюсь жить один, а она будет заведовать моими делами. Я понимал это как подвиг, а она разоблачила, как эгоизм, и плакала. Конечно, помирились, и я раскаялся и понял свою глупость. Все теперь понимаю, как рецидив моей охотничьей страсти. Главное, что сразило меня, это ее убежденность в невеликой ценности земного бытия, к которому она.. только из-за того, что полюбила меня. (Причиной моего восстания была не одна собака, это восстание мужчины.) А еще, что меня напугало: движение Ляли в Москве (дача Семашко) {Семашко приглашал Пришвиных жить у него на даче}, жизнь на попрошайстве, и ревность, и ее направление к примиренчеству.
Доверенность Ляле. Пришел вечером А. М. Коноплянцев (рад, что мы через Семашко устроили его в санаторию дистрофиков).
Пришли Лева и Петя. Вечером Кононов достал резину за три литра.
14 Мая. Между прочим, я вчера выпалил Ляле: - О каких желаниях ты говоришь, если в тебе нет основного для них: страсти. - Мои страсти, - ответила она, все перешли в любовь.
15 Мая. Вчера вечером Ляля по телефону вела разговор с б. мужем, говорила с ним, а мне вспоминалось, как мы с Лялей зимой вдвоем на санках в гору два мешка картошки везли.
Что мы сделали в Москве за 25 дней: с 20 апреля по 15 мая.
1) Орден. 2) Юбилей 1-й. 3) Юбилей второй. 4) Выступление в «Правде». 5) Ремонт машины. 6) Литер А. 7) Вопрос о даче. 8) Ботик. 9) Бензин. 10) Заславский. 11) Коноплянцев. 12) Фото. 13) Лейка. 14) Деньги. 15) Семен. 16) Ремонт квартиры (газ, вода). 17) Пасха. 18) Уг Зины (Семашко). 19) Мир в Загорске. 20) Сюжет... Сирии и Алконост. 21) Путь к Соколину и резина. И пр.
солнечный свет.
Вальбе мечтает о сближении народов после войны: после драки люди, пощупав друг друга, входят в конкретную жизнь и начинают друг друга любить (т. е. воплощение идеи). Люди все дерутся за хорошее и потому только дерутся, что не видят друг друга, а когда в драке увидят...
Ляля права, когда говорит, что меня все любят, а я воображаю, будто ненавидят. Она права в житейском смысле, но это уже постфактум, после войны, когда дело движется к миру. Моя война началась с тех пор, когда я взял в руки перо, и до тех пор, пока не победил. Мой юбилей свидетельство моей победы.
Вчера Кононов привез покрышки и отъезд на завтра утвержден. Пришла Сейфуллина, принесла деньги нам за вечер. Собрались.
16 Мая. Итак, прошло без двух дней месяц в Москве, месяц поста от вегетарианской пищи и курева. Сегодня предстоит свиданье. Сейфуллина говорила, что публика радовалась на моем выступлении образу чистого детства, которое вставало перед каждым. А я это получил от матери, и мое поведение спасло эту детскую радость матери, что-то «самое главное». Этот вечер был чудом, и что Семашко пришел - чудо, и что самое главное -это обращение Асеева (Сейфуллина: «м. б. он трижды продался, а душа его тут, несмотря ни на что, вдруг открылась»).
80. Мы познакомились с Марьей Васильевной Рыбиной в ту памятную ночь, когда в наш дом на Лаврушинском попала бомба. Тогда у нас только что устроилось плохенькое бомбоубежище с плохими порядками. Когда загудели сирены и мы спустились, люди с улицы опередили нас, жильцов дома, забили убежище, и мы попали в кочегарку и спрятались в ней. Вслед за нами в кочегарку набежало тоже много народу, и когда пробкой был забит обратный выход, вдруг оказалось, что кочегарка место самое опасное, самое уязвимое для бомб. Началось волненье, и еще бы немного - мы бы все подавили друг друга. В это время на котельное возвышение стала женщина, эта самая Мария Васильевна, очень худая, высокая, безгрудая, бестазная, с бледным вытянутым лицом и большими лиловыми глазами. Были ли глаза и вправду лиловые? Конечно, нет. Но как вспоминаешь и спрашиваешь себя, какие это глаза, не мы одни отвечаем: лиловые. Волосы ее были цвета мочалки, жидкие и распущенные. - Граждане, - сказала она, - перестаньте дурить, без воли Божьей ни один волос не упадет с головы.
- То-то у тебя волосы, - крикнул ей кто-то, - не густы, видно Бог все повыдергал.
Кто-то засмеялся, и этот смех добродушный остановил давку.
- Будет смеяться, - сказал кто-то, - над чем смеетесь: будь назначено - и в убежище не спасешься, а не назначено - и в кочегарке жив будет.
- Знаешь?
- Знаю.
И спустилась с возвышения и села рядом с нами. Все успокоились, все стали размещаться, и тут началось наше знакомство с этой Map. Вас. и перешло в близкие отношения к своему человеку.
Не хождение, а езда по мукам с 2 до 11 вечера, и наконец -машина села у Гремяча.
«эгоизм», сила какая-то... И тут вот борьба «эгоиста» за жизнь (язычество), а то умирающее, как христианство (т. е. преодоление в переживании).
Оправдание язычества и есть истинное христианство.
Как исчезла «Фацелия» с цветами своими и как потребовалось снова вызвать ее на помощь {В1941 г. запретили печатать «Лесную капель» (первая часть «Фацелия»), а в 1943 г. неожиданно напечатали}.
Христианское мужество. Мужество Ляли и Зины, примеры побед этого мужества.
1) Алексей Божий человек в собачьей конуре. 2) Мать и дочь в Шамордине {Елецкие знакомые Пришвина: дочь постриглась в монахини в Опти-ной пустыни, мать, чтобы не разлучаться с ней, тоже приняла постриг.}. 5) Мы с Лялей и Нат. Арк. 6) Толстой и жена его, и множество других примеров «мужества».
И вот что значили мои слова: «если бы не Ляля, я бы не смог освободиться».
Сила приближающегося Бога и есть то «мужество», сознание вечное, что Бог недалеко от тебя.
Мобилизовал военных девушек, они вытащили мне машину под Гремячом, и мы после обеда воротились домой.