Н. Г. Бочаева
М. ПРИШВИН – ПИСАТЕЛЬ-АНИМАЛИСТ
История анималистики уходит в глубокую древность. Басни Эзопа были населены исключительно животными и птицами. В сказках народов мира живут и действуют медведи, волки, лисы.
Традиции антропоморфизации поведения животных пришли из фольклора в литературу. В XIX веке родилось новое направление, свя- занное с развитием естествознания. Накопленные точные знания о животных позволили писать о них не только интересно и но и достоверно, точно. Но это не единственная причина интереса к рассказам о животных. Другой причиной стало быстрое наступление человека на природу
В самом начале своего творческого пути Пришвин ощутил свое призвание – быть выразителем «души природы». Все его путешествия – в мир нетронутой природы, где человек еще может чувствовать себя мудрым и добрым властелином. Очень часто это была страна сказок. Так замыкается круг. Нетронутая природа – европейский Север, Сибирь, Дальний Восток – казалась ему страной сказок.
М. Пришвин в рассказах о животных продолжает традиции Л. Толстого и А. Чехова. Он обращается к тем же темам, тем же жанрам, отлично понимая, что для юного читателя важен высокий профессионализм писателя. Отсюда метафорическая живость, точность в изображении поведения взрослых, детей, животных, птиц.
Пришвин стремится к образной простоте, сжатости изложения, прибегает к пословицам и поговоркам: «Сыр-бор разгорелся» («Кладовая солнца»), «Нашла коса на камень» («Лимон»).
Фольклор, древнейшее занятие человека – охота обусловили интонационное богатство произведений Пришвина о животных. Здесь и диалог, и фольклорные поверья, и народные выражения, и охотничьи термины, и новые словообразования. К. Паустовский правильно считал прозу Пришвина «разнотравьем» русского языка.
Писатель достигает изумительного мастерства в изображении животных, выступая как опытный художник слова, знающий натуралист-охотник.
Пришвин не описывает, а показывает животных в действии. Это делает их особенно зримыми и запоминающимися. Так изображаются повадки собаки Травки в повести «Кладовая солнца»: «Травка замахала хвостом, стала снижаться на ногах, все ниже, ниже и, когда подползла так коленям старика, легла на спину и повернула вверх светлый живот с шестью парами серных сосков. Антипыч только рук протянул было, чтобы погладить ее, она как вдруг вскочит и лапами на плечи – и чмок и чмок его: и в нос, и в щеки, и в самые губы» (1, т. 5, с. 21).
В характере изображения животных Пришвин хочет быть близок Л. Толстому. В повести «Неодетая весна» он пишет: «Вот и мне хочется так изучать природу: среди всех зайцев, всех дятлов, землероек находить своего зайца, своего дятла, свою землеройку. Этим путем родственного внимания Л. Толстой начал создавать – и так удачно! – свою зоология, свою ботанику для детей… Если так изучать всех, то получится совсем необыкновенная зоология, продолжающая дело, начатое Львом Толстым» (1, т. 3, с. 319-320).
Рассказы М. Пришвина "Еж", "Луговка", "Ярик", "Дедушкин валенок" и др. воплощают его стремление создать свою "необыкновенную зоологию". В рассказах Пришвина появляются запоминающиеся образы животных, которых он очень любит. Это чувство передается и юному читателю.
Пришвин подмечает в повадках животных то схожее с человеком, его чувством, что делает природу, животный и растительный мир живым, близким и понятным читателю.
Нередко писатель изображает повадки животных с теплым юмором, на который так откликаются дети ("Соляная кислота", "Белый ожерелок", "Курица на столбах", "Пиковая дама").
Л. Толстого. Для Пришвина все, что он описывает, становится "образом друга" ("Друг человека"), т. е. самого чистого и искреннего во взаимоотношениях людей с миром природы.
1. Пришвин М. Собр. соч.: В 6 т., М., 1956-1957.