И. В. Кириллова
ВРЕМЯ СТАНОВЛЕНИЯ МИРОЗДАНИЯ КАК ОСНОВА ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ ОБРАЗНОЙ СИСТЕМЫ
"ЛЕСНОЙ КАПЕЛИ" М. ПРИШВИНА
"Лесная капель", можно заметить, что законы формирования смысла в "Фацелии" - первой части – отличаются от таковых в "Лесной капели" - второй части. Мы рассмотрим именно ее, поскольку здесь смыслообразующие законы, на наш взгляд, менее очевидны, нежели в "Фацелии".
"Лесной капели" такова: с одной стороны, это изображение фрагмента действительности, с другой – прорисовка тех законов, которые управляют жизнью этой действительности.
"Лесной капели" - это устойчивые, семантически емкие смысловые комплексы, близкие по своей сути мифологемам или концептам. Содержание разделов – это развертывание и конкретизация этих смысловых комплексов с помощью образов и мотивов. Поскольку эти образы и мотивы постоянно повторяются на протяжении раздела, можно говорить о существовании образного ритма, который условно можно обозначить как тема – это смысловой комплекс, близкий к концепту, вынесенный в заголовок раздела, а – повторяющиеся образы, семантика которых варьируется в зависимости от контекстного окружения.
"Дерево". Вариациями этой темы являются образы корня, березы и ели (наиболее частотные образы), осины, сосны и трупа дерева (пня, поленницы, упавшего или мертвого дерева). На наш взгляд, главное в этих образах – семантика дерева и леса как системы. Этот смысл выражен в тексте как косвенно, так и напрямую. Очень близко к семантике дерева и леса как системы находится семантика дерева и леса как книги, которая открывает внимательному взгляду многие тайны. Именно в этом ракурсе системы функционируют в "Дереве" мотивы природной тайны, жизни после смерти и светотени.
"Дереве" заостряется внимание на корне как метафоре жизненного основания и дерева, и человека). С другой же стороны, эта система очень подвижна и изменчива, поскольку существует во времени и во многом зависит от "стадии" в жизни дерева как участника экосистемы. Это может быть ритм времен года, который влечет за собой ритм зрительного появления/исчезновения берез среди хвойных деревьев, чередование освещения, степени освещенности на разных ярусах леса, от чего зависит ритм существования экосистемы, появляется даже ритм жизни и смерти там, где возникает мотив жизни после смерти. Примечательно, что жизнь и смерть лесной экосистемы Пришвин сравнивает с жизнью и смертью в человеческой истории. Таким образом, мы видим, что Пришвин воспринимает дерево и лес как устойчивую систему, обеспечивающую устойчивость в природе, но жизнь которой, тем не менее, подчинена изменениям во времени, влияющим на существование как отдельных участников системы, так и всей системы в целом.
"Вода". Это один из наиболее устойчивых образов, близких к концепту, различные вариации которого порождают наибольшее количество символических приращений, реализуя такие устойчивые мотивы, как тайная жизнь, жизнь как система, далекая от цивилизации природная жизнь, семантика любви (образ дождя), течение времени (образ текущей воды), вечность (образ "большой воды"). В ряде глав образ воды соотносится с образом дороги, подтверждая, на первый взгляд, семантику движения и изменения. Однако дорога соотносится не с текущей водой, а с "большой", с разливом, который у Пришвина имеет семантику вечности. В "Воде" возникает ассоциативная связь между "большой" водой и душой лирического автора, куда бежит текущая вода, соотносимая с течением времени. В этом разделе, как и в предыдущем, мы также видим как подтверждение культурной семантики смыслового комплекса "вода", так и отход от нее в пользу индивидуального семантического наполнения. Очень важно, что семантика текущего времени и вечности связываются с образом воды и с темой творчества, поскольку именно в этом сочетании реализуется пришвинский идеал прохождения человеком своего жизненного пути.
"Лесные гости". Главный смысл здесь, на наш взгляд, - это идея о взаимосвязях всего существующего, живущего по законам, релевантным для всех. Поскольку конкретных образов здесь великое множество, то есть смысл говорить о едином образе лесных гостей, а внимательному рассмотрению подвергнуть мотивную организацию.
"Лесных гостей" - стремление понять закономерности поведения лесных птиц и животных, причины их действий, законы, по которым они живут. Чтобы сделать это, лирический автор должен вживаться в жизнь лесных гостей, ища в своей душе "лирический отклик". Для этого автор вступает в пределы жизни лесного гостя и мысленно отправляется в его прошлое или сопутствует ему в настоящем, чтобы понять происходящую ситуацию. Итогом этого погружения в жизнь лесного гостя становится понимание, что люди и природный мир живут по одним законам, поэтому все более глубокое проникновение в законы природы позволяет лучше узнать себя, а умение прислушаться к себе самому позволяет лучше понять окружающий мир. Другой мотив в процессе смыслового развертывания "Лесных гостей", - разоблачение штампов в представлении природы. Здесь лирический автор совершает экскурс в прошлое, в мифологическое сознание, чтобы установить причину этого мировоззренческого штампа и восстановить справедливость. Еще один мотив в "Лесных гостях" - мотив подчинения природы человеку, где человек становится Царем природы, ее разумом, призванным установить иной порядок, поэтому формы времени природного мира (годовой, суточный и погодный циклы) становятся участниками человеческой истории, подчиняясь логике человеческих преобразований. Таким образом, те модификации смысла при функционировании мотивов (многочисленные сближения образов в одном смысловом ряду, мысленные путешествия лирического автора в прошлое и проживание "чужого" настоящего) обусловлены стремлением установить максимально глубокие соответствия между природой и человеком, благодаря чему человек чувствует себя частью этого мира, живущим по законам, общим и для природы, и для человека. Второе направление в становлении смысла "Лесных гостей" - это жесткое подчинение природы человеку, который является для нее царем.
"Времена года". Центральный образ здесь – время, актуализируется семантика события, смещающего существующее положение вещей. Но наряду с этим актуализируется семантика постоянства природного цикла. Семантика постоянства и повторяемости, с одной стороны, и изменчивости – с другой, подчеркивается структурой предложений: Пришвин использует назывные, безличные, как правило, нераспространенные предложения, чтобы подчеркнуть повторяемость, устойчивость ситуации; когда же необходимо описать нечто необыкновенное, добавляются различные конкретизаторы, используются распространенные предложения, иногда сложные союзные. Все эти значения уживаются в одном образе, близком к концепту, придавая времени как способу существования природы и человека (время и есть один из важнейших законов, которому подчиняются все) излюбленную Пришвиным динамическую устойчивость.
"Следы человека". Этот раздел посвящен человеческой истории, ее движению из прошлого в будущее, поэтому главными становятся образы людей в прошлом, настоящем и будущем. К прошлому, маркированному как дореволюционное, у Пришвина отношение отрицательное или едко ироничное. Однако далекое прошлое без указания дат, прошлое как таковое, он поэтизирует, видя в нем один из законов национального существования – "чувство родины". Отношение же к "людям будущего" напоминает торжественный гимн. Разницу же между "людьми прошлого" и "людьми будущего" в настоящем условно можно обозначить как "личное участие в создании общественного блага": люди, думающие о других, – это люди будущего; сюда же можно отнести и образы детей, для Пришвина они идеальны. Когда же взрослый человек оказывается не на высоте, снова появляется ирония и даже ехидство. Но когда речь идет о человеке вообще, снова возникает поэтизация, свойственная лирическим миниатюрам о природе. Таким образом, можно сказать, что точка отсчета в "Следах человека" – историческое настоящее, момент перехода из прошлого в будущее, момент улучшения человека, его сути, и отношений между людьми. Важно представление Пришвина об истории: для него история не может двигаться в сторону ухудшения, вперед – значит к лучшему. Но это будущее совершается не просто с течением времени, а в борьбе за него (один из устойчивых мотивов), и именно это и есть история. Это понимание истории происходит, вероятно, из представления о самосовершенствовании как силы, изменяющей человека, открывающей его ему самому и миру.
"Мастерская дятла". Здесь главный объект внимания - творчество в самых разнообразных его проявлениях: от существования произведения искусства в культуре до тех моментов в личной жизни писателя, которые становятся отправной точкой для творчества. Для Пришвина творчество – это главный закон жизни, в нем человек оправдывает свое существование и продолжается мир. Этот закон осуществляется вне зависимости от каких-либо изменений, повторений и прочих способов протекания времени. Этот закон просто есть, поэтому единственная форма времени, адекватная выражению этого закона – это вечность и культурное поле. Это отражается и на формальном уровне организации текста "Мастерской дятла": именно здесь мы увидим больше всего, кроме "Фацелии", упоминаний различных деятелей культуры и пришвинское мнение по их поводу, примеров писательского литературоведения, где, отказываясь от образной формы воплощения своих мыслей, Пришвин чаще всего использует форму дефиниции и афоризма. Но у Пришвина образ творчества не менее противоречив, чем все его остальные значимые образы. Игра и польза, страсть и терпеливое корпение над произведением, свобода и служение ("Служба свободе"), красота и правда ("Претенденты на трон") объединяются в единый образ творчества. Видимо, живая душа художника, который хочет что-то открыть миру в нем самом, что без него мир пропустит, не увидит, и это что-то уйдет в небытие. Что же ищет Пришвин в мире, в природе? Живую человеческую душу: "Внешней обыкновенной охотой я скрываю, оправдываю в глазах всех мою внутреннюю охоту. Я охотник за своей собственной душой, которую нахожу, узнаю то в еловых молодых шишках, то в белке, то в папоротнике, на который через лесное окошко упал солнечный луч, то на поляне, сплошь покрытой цветами. Можно ли за этим охотиться? Можно ли кому-нибудь об этом прямо сказать? Прямо никто не поймет, конечно, но когда имеешь цель: убить куропатку, тогда под предлогом куропатки можно описывать и охоту свою за той прекрасной душой человека, которая частью приходится и на меня".
"Мастерской дятла" приводит нас к пониманию, что же такое время творчества: это время, объединяющее творца и мир, когда они живут в одном темпе, одной жизнью, это время измеряется не минутами, а событиями. С другой стороны, это время писателя, т. е. не действия, а осмысления, переживания, говорения о нем, это время человеческой души, время родственного внимания. И самое важное – это время бытия и существования, придающее смысл всему творчеству.
"Лесной капели": оперируя ограниченным количеством образов, Пришвину удается создать огромное смысловое богатство за счет перекомбинаций образов и заострения тех или иных смысловых потенций. Поэтому смысл развертывается как выявление этих смысловых потенций, связей и соответствий, которые создают структуру образной системы. С другой стороны, смысловое развертывание ограничивается этим устойчивым набором образов. Можно назвать способ формирования семантики того или иного образа "семантической вилкой": семантика образа формируется за счет существования как минимум двух разнонаправленных смысловых потоков, из-за чего образ ускользает от однозначного определения, семантика его становится гибкой и подвижной, и в то же время этот образ вполне определенно существует и функционирует в тексте. Это и способствует созданию динамической устойчивости смыслового развертывания "Лесной капели". Если "Фацелия" - это становление времени жизни лирического автора, то "Лесная капель" - часть – это время становления мира, и вся образная система служит этой цели.
"Лесной капели", - это укорененность всей жизни во времени, изменчивость мира, имеющая свои точки интенсивности и спада. Вне ее нет жизни. Но оправданность всего существования человека, его цель (не конкретная, а та, что делает небессмысленной прожитую жизнь) лежит в страстном желании оказаться на таком уровне родства со всем миром - и никак не меньше - где время исчезает, а мгновенье становится вечностью.