• Приглашаем посетить наш сайт
    Булгаков (bulgakov.lit-info.ru)
  • Нарбекова О. В.: Категория времени в осмыслении М. Пришвина и С. Сергеева-Ценского

    О. В. Нарбекова

    КАТЕГОРИЯ ВРЕМЕНИ В ОСМЫСЛЕНИИ

    М. ПРИШВИНА И С. СЕРГЕЕВА-ЦЕНСКОГО

    Категория времени играет очень важную роль в творчестве М. Пришвина и С. Сергеева-Ценского. Пришвинские герои нередко оказываются как бы в некоем центре исторических событий, стягивающих пространство и время в одну точку, в которой пересекается прошлое, настоящее и будущее ("Мирская чаша"). Дилогия "Преображение", включающая два романа: "Валя" и "Обреченные на гибель" создавалась С. Н. Сергеевым-Ценским долгих семнадцать лет. За это время в России произошли глобальные события: страна пережила Первую мировую войну, две революции, войну Гражданскую. В связи с этим уместно проследить этапы развития замысла дилогии. Немотивированными героями Преображения (ее первой части, которая первоначально так и называлась) должны были стать время и память: "Время и память - вот истинные герои "Преображения". Только их я и имею в виду" (1).

    Эта идея воплощалась через судьбы Алексея Ивановича, Натальи Львовны, Павлика, в прошлом которых имели место драматические события, перевернувшие их жизнь и как бы "выбившие" их из жизни текущей. Этим героям предстояло преодолеть власть прошлого, поглотившего и растворившего в себе их настоящее: "... преобразуются все в моем "Преображении" потому только, что все забывают. Всякое истинно новое начинается с забвения старого" (1). Оставить все, что гнетет, мучает, отравляет жизнь, подняться над собою прежним по "ступеням нашего "я", "забыть себя прежнего для себя нового" - это необходимо понять и проследовать по этому невероятно трудному пути, дабы не только обрести настоящее, но и не лишиться будущего.

    Выстраивая судьбу своих героев, С. Н. Сергеев-Ценский. пытается также несколько трансформировать идею преображения героев через "замену… сущности чужою сущностью" (1), то есть уподобление или подражание другому (Алексея Ивановича - Илье или Наталье Львовне, в частности), что, однако, не находит отражения в романе в отношении данных персонажей, поскольку автор, размышляя о собственном мировосприятии, приходит к выводу, что и его героям необходимо сохранить свою самобытность, свое "я", уберечь его от "тины чужих душ", одновременно опять-таки через его преодоление, собственное обновление, преображение, "из себя идущее". В подражании же есть опасность как нивелирования, так и разрушения, что будет показано впоследствии на примере Ильи Лепетова.

    Неотъемлемым звеном преображения, по Сергееву-Ценскому, является и созидательный труд, благодаря которому человек, меняясь сам, преображает вокруг себя жизнь: "…землю кругом - на восток и на запад" (1). Эта тема, тема труда, обнаруживает многоплановое воплощение в романе. Преобразующий труд должен быть, во-первых, осмысленный, приносящий удовлетворение (к чему так и не приходит Алексей Иванович), во-вторых, направленный, прежде всего, на благо (а для Ильи Лепетова его пушки - это только товар, сулящий большие деньги). Иначе, в одном случае - внутреннее опустошение от непонимания значения, важности своего труда, в другом - нравственная деградация, вседозволенность от чисто эгоистических устремлений.

    К понятию "преображение" Сергеев-Ценский подходит с разных сторон. В его рассуждениях звучит и философская мысль о том, что всякий человек, оставляя какой-то след на земле, изменяет тем самым вокруг себя жизнь, преображает ее, даже если "совершенно ничего изменять не хочет… А умирая, он изменяет небо" (1), т. е. небо - это продолжение человека, это иное его существование – а значит, тоже преображение. Тем не менее, остается вопрос о необходимости преображения самого человека, живущего на земле, о его готовности - так как те лишены активного деятельного начала. "Преображения, особого чуда, ждут и просят больные и слабые люди, а сильные сами создают чудеса", - отмечает Сергеев-Ценский, противопоставляя им сильного, уверенного в себе, "планомерно и целесообразно" строящего свою жизнь Илью Лепетова (1). Участь слабых - идти на содержание, на службу к сильным. Однако автор не подписывает однозначный приговор героям, не лишает их возможности самим изменить свою жизнь, сделав ее насыщенной и "округленной". Более того, силу таких, как Илья Лепетов, Сергеев-Ценский покажет в "Преображении" как "силу давящую, идущую… напролом, нагло хохочущую" (2, т. 7, с. 424).

    Русский характер - хитросплетение парадоксов, русская действительность - событийная непредсказуемость, череда разного рода потрясений. Война и грянувшая за ней революция в корне изменили жизнь страны, преобразив "…война, - чем не Преображение? И за ней революция русская "... Преображение из преображений!.." - напишет через несколько лет Сергеев-Ценский (3). Произошло социальное преображение. Только вот какое, в чем оно заключается? Какая связь между преображением человека и преображением страны? Рассуждая над природой преображения, писатель приходит к выводу о том, что общество развивается в силу своих закономерностей, причем общество сравнивается с организмом, и преображение в нем - "стадии органического развития". Все взаимообусловлено, у каждого "механизма" своя роль, свое предназначение, и организм это строго отслеживает, справляясь с возникающими нарушениями и "сбоями". К примеру, Кутузов не случайно выживает после тяжелого ранения, а с тем, чтобы изгнать из России Наполеона - исполнить свою миссию: "для организма, именуемого Россией, понадобилось сохранить эту личность, и организм поправил эту ошибку, какую временно допустил" (1).

    С этой точки зрения, и факт выздоровления Ленина от пуль Каплан, по С. Н. Сергееву-Ценскому, не столь удивителен. Такой взгляд на историю писатель называет мистичным, но единственно возможным. Разгул бандитизма в стране после революции он объясняет "болезнью" организма, рождающего "что-то новое болезненными родами". "... мы знаем, что это были за роды, и какое детище получилось в результате этих потуг", - подытоживает С. Н. Сергеев-Ценский (1).

    Что же спровоцировало эти "роды"? Что это? Расплата за допущенную ошибку? Результат неоправданно бурного развития в набирающем скорости веке? ("Моторность" писатель рассматривает как один из показателей эпохи революции). Или это вирус, принесенный извне? Так или иначе неизменно возникали все новые вопросы.

    "Преображения", второй части, несмотря на то, что не была окончена еще первая, родилась вскоре по возвращении Сергеева-Ценского с фронта. Фабула второй части первоначально была определена революционными событиями, их восприятием писателем. Темы, которые мыслил рассмотреть он в новом романе, были следующие: красота, трогающая и преображающая; патриотизм, гражданственность, проявившиеся в начале войны; растерянность, а потом и раскол общества, дошедший до "взаимопожирания" в конце войны и перешедший в революцию; пробудившееся, "поднявшееся от земли" крестьянство (что пугало писателя и многих представителей интеллигенции); низвержение ценностей и гибель России. В конце романа возникли бы и своего рода символы нового времени: "беззубый рот" как олицетворение смерти и "ее величество Вошь" как ознаменование царствования - нового, ничтожного в опустошенной стране. Примечательно и название романа "Morituri" – "идущие на смерть". Как бабочка сама летит на огонь свечи, от которого ей суждено погибнуть, так и страна в ослеплении погружается в бездну. Таков был замысел, таким должен был быть роман, ибо так, по Сергееву-Ценскому, преобразилась "говорящее" название "Morituri", которое затем в русском переводе представляет как "Обреченные на гибель". В данном варианте писатель подводит читателя к выводам: чем, кем, почему

    Не раз отмечая, что "от себя... нигде и ничего не говорил в своих произведениях" и "наблюдая преображение", художник не может "допустить себя преобразиться" (3). Сергеев-Ценский, тем не менее, за это время внутренне изменился, стал, можно сказать, "взрослее". Вполне очевидно, что переживая события такого масштаба, человек очень быстро, иногда и вдруг, "взрослеет", то есть гораздо серьезнее осмысливает происходящее и с позиции этой "взрослости", даже "зрелости", прослеживает то, что было. Взгляд писателя на своих героев дилогии "Преображение" становится все более беспристрастным. Главы, посвященные им в "Обреченных на гибель", художник не случайно называет "Выпадающие из гнезд". Они "выпадают" из привычной им жизни, с недоумением обнаруживая, что меняется не только ритм, уклад, но и кажущиеся незыблемыми ценности, рушатся устои. Они могут быть просто сметены, смыты волной нового времени. Их время, по Сергееву-Ценскому, уходит. "... писатель воспринимал революционную Россию... как ", - отмечает Л. Хворова (4, с. 203). Страна уже преображалась, преображались быстро, как того требовало время и как было выгодно в данное время, лепетовы. Подобное "обновление" не просто тревожило, оно предвещало грядущую катастрофу.

    Тема времени и памяти, о которых Сергеев-Ценский говорил в начале работы над "Преображением", как никогда становятся значимыми для него самого. Если время, по мысли писателя, стирает память о прошлом, то память ведет борьбу со всесокрушающим временем. Что можно и нужно хранить в аналах памяти, о чем нельзя но только вспоминающим, что и как  происходило. Поэтому "Преображению" присущ мемуарный характер. Зная прошлое, не отрекаясь от него, но разобравшись в нем, можно понять настоящее, предотвратить потрясения в будущем, даже необходимо это сделать, ибо "прошлое ведет борозду будущего" (1) – и это для С. Н. Сергеева-Ценского бесспорно.

    История, к сожалению, или к счастью, не прощает ошибок. Преображение страны, жизни в России должно следовать за совершенствованием самого человека, не перешагивающего через законы нравственности, не пренебрегающего существующими ценностями, не превращающегося в "родства не помнящего", ценящего и любящего жизнь, стремящегося ее сделать "полной, округленной" - за его . Этот вывод следует из подтекста "Обреченных...".

    От мысли о преображении человека С. Н. Сергеев-Ценский приходит к идее преображения страны, но - через преображение человека. Эти темы и станут ключевыми в эпопее "Преображение России", в которую переросла дилогия.

    ПРИМЕЧАНИЯ

    1. Высказывания С. Н. Сергеева-Ценского цит. по материалам Российского государственного архива литературы и искусства.

    4. Хворова Л. Е. Эпопея С. Н. Сергеева-Ценского "Преображение России" в культурно-аксиологической парадигме русской литературы. Дисс… д-ра филол. н. М., 2000.

    Раздел сайта: