Л. И. Зверева
ЭВОЛЮЦИЯ ЖАНРА ОЧЕРКА
В ТВОРЧЕСТВЕ М. ПРИШВИНА
В литературном наследии Пришвина ведущее месте занимает очерк. Синкретический характер этого жанра, объединяющего элементы художенственной литературы, науки, публицистики и философии, давал возможность писателю максимально реализовать свой уникальный талант лирика, исследователя, философа. Он ценил преимущества синкретизма очерка и даже уделил внимание теории этого жанра (1).
Обращение Пришвина к очерку было подготовлено развитием русской очерковой литературы предшествующего периода. Его первая книга "В краю непуганых птиц" (1907 г.) находилась в русле развития этого жанра в творчестве писателей-народников, Николая и Глеба Успенских, Короленко и Чехова. Очерки Пришвина схожи с этнографическими и путевыми очерками указанных писателей постановкой социально-нравственных проблем и отражением фактов жизни и быта народа. Однако у пришвинского очерка изначально просматривались свои отличительные черты.
Появление очерковой книги Пришвина "В краю непуганых птиц" было обусловлено также литературными исканиями рубежа веков, когда в словесном творчестве ощутимой была жанровая недостаточность, шли активные поиски в этой области. Чаще всего они проявлялись в форме обновления и варьирования устоявшихся жанров. Пришвин-очеркист откликнулся на эти искания и сделал ряд художественных открытий в очерковой литературе.
Характерной особенностью очерковых книг Пришвина является циклизация очерков, в основе которой лежит тематическая общность, образ автора и общая жанровая разновидность входящих в книгу произведений. Цикл "В краю непуганых птиц" представляет собой собрание путевых этнографических очерков. Создавался он на материале поездки писателя по заданию фольклорно-этнографического общества на русский Север в Олонецкую губернию. Мотив путешествия объединяет все очерки и является художественным приемом, позволившим глубоко раскрыть особенности духовной и материальной жизни края, в те годы далекого от достижений цивилизации.
Навыки исследователя актуализировали в этой книге аналитическую сущность ее содержания. Доминирующим элементом в ней становится факт. Писатель точно фиксирует фамилии, даты, названия поселков, характерные этнографические детали, быт, нравы, ремесла, обычаи, а также легенды и предания, заговоры и плачи, пословицы и поговорки и т. п. Отбор материала определяется стремлением запечатлеть наиболее выразительные, типические этнографические черты с тем, чтобы на их фактической основе создать художественный образ. Таким способом Пришвин раскрывает большие эстетические возможности факта-образа как жанрообразующего начала.
С учетом характера самого факта в книге "В краю непуганых птиц" определяется типология пришвинских путевых очерков. Преобладающим является очерк-портрет, повествующий о людях, встреченных самим автором, и о событиях, свидетелем которых он был или о которых ему рассказали эти люди. Таков очерк "Вопленица" об "исключительном человеке на Карельском острове" Степаниде Максимовне, "истолковательнице чужого горя". Автор делает экскурс в ее молодость, полностью приводит полную запись ее "Плача вдовы". Сохраняет подлинное имя знаменитой вопленицы, что является характерным для жанра очерка.
В очерке "Певец былин" представлен величественный образ-портрет сказителя Григория Андрианова, человека "огромного роста, с кудрявыми волосами, "крепкими отчетливыми чертами лица, походившего "на апостола Петра" (2, т. 1, с. 106). Портретным является и очерк "Колдуны". В нем не только дано описание внешности талантливого сказочника, но и раскрываются особенности его внутреннего мира: "Душа у Мануйлы не простая, поэтическая, он испытывает приступы тоски, имеет неопределенные желания, его тянет куда-то..." (2, т. 1, с. 136). Колоритны в этом очерке и портреты двух противоположных характеров колдунов Микулаича и Максимки.
В портретных очерках Пришвина воссозданы характеры встреченных им в северных странствиях "естественных людей", прекрасных тружеников, талантливых сказителей, мудрых носителей древней славянской культуры русского Севера, бережных хранителей старинного, ярко расцвеченного русского языка. В образах этих людей, судьбах конкретное и индивидуальное поднимается на уровень типического. Сосредоточившись на духовных основах народного характера, автор выражает свою концепцию человека.
Другой жанровой разновидностью в типологии пришвинского путевого очерка является очерк описательный. Как правило, в нем преобладают факты вторичного порядка, взятые из рассказов местных жителей. Много места в очерках этого типа занимают рассказы о быте северян: о секретах архитектуры их жилищ, о правилах охоты и рыбной ловли, о семейных устоях и др. Таковы очерки "Ловцы", "Полесники", "Скрытники".
Третий тип пришвинского путевого очерка в книге "В краю непуганых птиц" - очерк-хроника. Примером может быть "Выговская пустынь", построенная на фактах истории края. Повествование начинается с допетровских времен, идет речь о раскольничестве, о расправе с "еретиками" Соловецкого монастыря, о фактах самосожжения и бегстве раскольников в пустыни Выговского края и дальше вплоть до финальных дней раскола в этих краях. Очерк построен в форме научного исторического исследования с указанием точных дат, упоминанием имен и деяний исторических лиц, со ссылками на труды давних путешественников, побывавших в этих краях.
"Лес, вода и камень", "От Петербурга до Повенца". В них перемежаются географические картины Олонецкого края с историческими справками о нем, с описанием быта и нравов и человеческого типажа этих мест. Кроме того, широким планом в текст очерков писатель вводит местные легенды и предания, комментирует меткие слова и выражения.
Следующая пришвинская книга "За волшебным колобком" (1908 г.) - новый этап развития очерка. Здесь заметно творческое усовершенствование жанра, происходит кристаллизация индивидуальных черт пришвинского очерка, укрепление его устойчивых особенностей и эволюция его изменчивых признаков. Направление развития пришвинского очерка было обусловлено общей тенденцией в литературе начала XX века к синтезу в ней приемов разных видов искусств. Эта тенденция импонировала Пришвину, увлекавшемуся музыкой, живописью и фотографией. Поэтика очерков в книге "3а волшебным колобком" строится на синтезе разных взаимодействующих художественных качеств.
Первое, что отличает жанр очерка в "Колобке", - это более высокий уровень художественной изобразительности в сочетании с приемом репортажа. При этом изобразительная сторона принимает форму фотографии, фиксирующей момент действительности в ее жизненной подлинности. С этой книги начинается постоянная установка Пришвина на факт непосредственного личного восприятия. Хронотоп очерка строится на совпадении времени и места авторского восприятия факта. Основой сюжетного построения становится фотографический прием определения ракурса изображения, расположения фона, установки авторской точки наблюдения. О преимуществах фотографического метода изображения хорошо сказал М. А. Сатаров: он "заключается в передаче объекта с максимальной изобразительностью" (3, с. 72). Совершенствование художественных достоинств и обновление приемов изображения способствовали углублению содержания очерков.
В "Колобке" преобладает жанр путевого очерка. Однако типология его разновидностей меняется. Почти исчезает очерк-портрет. На первый план выходит очерк-географическое описание: "Красные горы", "По Маймаке", "Олений остров", "Александровск", "Кандалакша и др. При этом географическое описание у Пришвина - это не сухой логизированный учебник, а яркая художественная картина дальнего полудикого Севера, где человек живет слитно с природой, где остановилось время, люди не знают не только какое нынче число, но и какой месяц и даже год: "... улыбаются виновато. Не знают. Мир останавливается" (2, т. 1, с. 284).
Очерки-репортажи "... Я знаю... горсточка ладана, ложечка постного масла, кусочек сухой трески... иногда могут больше сказать, чем разные такие истории..." (2, т. 1, с. 242).
Установка на передачу фактов личного восприятия обусловила в "Колобке" появление очерка в форме дневника.
Есть еще одно отличие "Колобка" от книги "В краю непуганых птиц": ряд очерков имеют в нем эпистолярную форму: обусловили актуализацию лиризма повествования и усилению авторского начала в произведении.
По сравнению с предыдущей книгой изменилась структура образной системы очерка: значительно убывает публицистический элемент и усиливается роль художественно-изобразительных приемов. Жанр очерка претерпевает изменение: в синтезе публицистики и художественной литературы начинает заметно превалировать литературно-художественное начало. Доминирующими становятся образы-картины, художественные зарисовки с натуры. Писатель живописует особенности ландшафта, горы и моря, города и поселки поморов, монастыри, храмы. Книга "За волшебным колобком" стала важным этапом развития художественного мастерства Пришвина. Она изобилует прекрасным, пейзажами Севера, многоцветьем красок, о разнообразии которых говорит сам автор: "... Эти северные краски: не тона и полутона а десятые тонов..." (2, т. 2, с. 203). Цветовые обозначения в очерках "Колобка" выполняют важную изобразительную и смысловую функцию. Полярный день с незаходящим солнцем делает цвета контрастными: золотое солнце - и темный лес, белые скалы - и черные восьмиконечные кресты.
Поэтические картины Севера у Пришвина граничат с фантастическими: миражи в Белом море (2, т. 1, с. 222), прозрачные солнечные "чистые безгрешные ночи" (2, т. 1, с. 218), "посеянные на песке между камнями, соснами деревеньки" (2, т. 1, 219), сказочный морской подводный лес, проплывающий под дном лодки "как недоконченная сказка" (2, т. 1, с. 220). И, как рефрен, повторяется авторское: "Чудеса!", "Чудеса!" (2, т. 1, с. 223).
Изменился в "Колобке" и предмет изображения. Стало меньше описаний обрядов и легенд, хотя функция фольклора даже усилилась. В центре композиционной структуры становится факт, что типологически более характерно для жанра очерка вообще.
Наряду с отражением типажа "естественных людей, встреченных автором в пути, больше, чем было раньше, внимания уделяется исследованию их характеров, душевного состояния, самобытного мира их чувств. Рамки очерка не давали писателю возможности показать духовный мир в его становлении и развитии. Типизация характеров происходит по принципу изображения человека в портретной живописи, когда художник передает в портрете наиболее значимые черты, выражающие самые характерные особенности личности. Таков у Пришвина старик-юровщик - предводитель охотников за морским зверем на дрейфующей льдине. Юровщик "выбирается из самых храбрых, справедливых и умных" (2, т. 1, с. 217). По словам автора, его "крепкая стихийная душа - это целая сокровищница" (2, т. 1, с. 217), это "мудрый добрый зверь, с которым можно говорить" (2, т. 1, с. 216). В характере персонажа подчеркиваются прежде всего этнографические и профессиональные черты, сформированные условиями жизни людей на Севере.
"Колобке" играет автор-повествователь, он же и персонаж очерков. Авторское исследование географии севера России и Норвегии выступает главным началом, организующим композицию отдельных очерков, глав и всей книги. С функцией автора-исследователя у художника связано и лирическое начало. В очерковой книге много авторских лирических отступлений, в которых выражен его "интерес к необыкновенному", оценка событий и характеров людей, восхищение чудесами природы и т. п. В лирических отступлениях наиболее ярко отразилось романтическое восприятие Пришвиным окружающего мира.
Жанровое своеобразие книги "За волшебным колобком" состоит в многослойной структуре каждого входящего в нее очерка. Каждая из шести глав представляет собой очерк, который, в свою очередь. состоит из кратких или более расширенных зарисовок. А все шесть очерков-глав, последовательность которых определяется маршрутом путешествия, составляют единый цикл.
Следующим этапом развития жанра путевого очерка у Пришвина является очерк "Адам и Ева" (1909 г.). Писатель ищет новые формы, наиболее адекватные его художественному видению. Усложняется содержание очерка. Автор сосредоточивается на проблемных темах. Основным становится аналитический метод исследования. В очерке дается оценка переселенческой политики правительства. В данном случае Пришвин перекликается с суждениями Г. Успенского, Чехова и Бунина по этому вопросу.
Широта поставленной проблемы, ее социальная значимость требовали привлечения новых средств, способных выразить глубину и емкость содержания. Помимо испытанных в предыдущих очерковых книгах художественно-публицистических приемов, в "Адаме и Еве" главным средством художественной типизации становится прием метафоризации. Семантически емкими являются образы Адама и Евы, получившие в очерке метафорический смысл, обогащенный дополнительными ассоциативными связями. Сфокусированные в этих образах черты крестьян-переселенцев, благодаря ассоциации с библейским мотивом изгнания из рая, придают Адаму и Еве глобальные масштабы и значение образов-символов, сформулированное автором как "вечная пара" (2, т. 1, с. 700). Переселенцы, по Пришвину, - это "первые люди", вновь изгнанные Богом из рая обрабатывать землю. Но "теперь земля уже вся занята. И... бродят теперь Адам и Ева по тундрам, тайгам и пустыням", "ищут места, где бы лучше и скорее выполнить заповедь Божию", "но и тут земля занята" (2, т. 1, с. 705). Автор, разделяющий горе переселенцев, ставит вопрос: "каков тот новый грех, который Адама и Еву изгнали в эту пустыню?" (2, т. 1, с. 715).
Параллелизм судеб библейских и современных героев в "Адаме и Еве" становится стержнем композиции и определяет "образно-стилистическую систему очерка. Чередование коротких зарисовок, прием монтажа, частая смена картин, смысловая насыщенность способствуют эмоциональному накалу повествования.
"Черном Арабе" - черты синкретического пришвинского очерка получают наивысшее выражение. В нем в полной мере раскрыты поэтическое восприятие мира, философичность мышления и гуманистические принципы Пришвина. Эти личностные качества писателя обусловили художественное своеобразие произведения: здесь Пришвин в полной мере раскрылся как поэт в прозе. Жанр очерка в цикле "Черный Араб" определяется как очерк-поэма. Ведущая в творчестве Пришвина тема "человек и природа" раскрывается в этом произведении на материале путешествия писателя по Средней Азии. Образ "естественного человека" осмысливается в очерке в философском плане и раскрывается средствами высокой поэзии. "Здесь художник достиг слияния с природой и ее людьми столь полного, что сам с первой же страницы превращается на наших глазах в Черного Араба, и мчится о нем по степи легенда", - пишет В. Д. Пришвина в предисловии к первому тому собрания сочинений писателя (2, т. 1, с. 20).
Главным мотивом, с помощью которого в "Черном Арабе" композиционно выстраивается документальный материал, является романтическое открытие древнего мира азиатской пустынной степи. Этот мотив и определил лирическое раскрытие философской темы "человек и природа". Лиризм в этом произведении приобретает особую форму выражения. Если в ранних произведениях он был отдельным элементом структуры в виде лирических отступлений автора, то в "Черном Арабе" лиризм является самостоятельным планом, охватывающим все произведение, определяющим характер авторского повествования и особенности структуры очерка. Сквозным стержнем, связывающим очерки в единый цикл, является легенда о полуфантастическом Черном Арабе. Легендарный романтический образ явился художественной формой, адекватно отражающей поэтическое видение мира "поэтом в прозе". Обращение Пришвина к жанру очерка-поэмы явилось закономерным в творческой эволюции писателя. Этот жанр закрепится и получит дальнейшее развитие в лирических произведениях "Жень-шень", "Фацелия" и др. В "Черном Арабе" присутствует также исследовательский этнографический план: отражение жизни и быта кочевых народов Азии. Этим очерк-поэма продолжает линию ранних очерковых книг писателя. Однако сочетание мысли и образа в "Черном Арабе" имеет другую форму.
Здесь осуществляется постоянное творческое кредо Пришвина: "Художник стоит на страже, оберегая хрупкий образ, чтобы "мысль" не раздавила его" (2, т, 1, с. 14). Начиная с "Черного Араба", образ и мысль не "давят" друг друга, а выступают в полной гармонии: философия становится поэтической, а поэтичность - философской.
"Черном Арабе" является сказочность. Сказочными являются образы крупных звезд, висящих над степью "на серебряных нитях"; таинственная юная невеста, поющая в ночи; очеловеченные небесные созвездия; красные волчьи глаза в темноте; черные камни и белые черепа на месте брошенных становищ; стада фантастических коней, летящих от оазиса к оазису; и земля "за пустыней, где текут семь медовых рек", где нет зимы и куда уходит, чтобы вечно жить, легенда о Черном Арабе. Сказочные образы в очерке перерастают в символы, выражающие потаенный смысл бытия. Начиная с 1945 года, писатель все свои произведения стал называть сказками. Считается, что и термин "очерк" был у него лишь проявлением поиска истинного определения этого жанра как "сказка" (2, т. 1, с. 32-33).
Анализ жанровых форм в ранних путевых очерках Пришвина показал, что в процессе создания книг "В краю непуганых птиц", "За волшебным колобком", "Адам и Ева" и "Черный Араб" рождался новый тип очерка, главной особенностью которого являлись исследовательская направленность, богатство художественных изобразительно-выразительных средств, сказочность и символика образов.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Пришвин М. М. О факте и вымысле в очерке. Наши достижения, 1935. № 10.