ИНСПЕКТОР ПО КАЧЕСТВУ
Ветер, холод и снег летит, а уже девятое мая. Вечером в Москве мы взяли такси на Пушкинской площади. Ожидавшие за нами в очереди машину две дамы упросили нас довезти их до вокзала. Вещей у нас было очень немного, и мы согласились. По пути дамы жаловались на весну.
– Весна зависит от часа,– сказал я,– есть такой час, когда самая дурная весна покажется самой прекрасной.
– Как это верно! – воскликнула одна дама,– вы, наверно, художник или поэт? Правда, кто вы?
– Инспектор по качеству,– ответил я.
– Что это?
– Мы разбираем вещи.– сказал я,– бывают хорошие и плохие. Их люди делали; разбирая вещи, мы судим людей. Все сводится к кадрам.
– Правда,– согласилась дама,– об этом и у нас говорят в Наркомтяжпроме: все сводится к кадрам.
– Значит, это у вас вроде экспедиции, вы на самолете будете летать?
– Мы едем,– ответил я,– далеко на север по сплавным рекам – большую часть пути нам, по всей вероятности, придется плыть с круглым лесом на плотах.
– Как это прекрасно! – воскликнули обе дамы.
После в вагоне мне пришлось задуматься над этим восторгом дам, служащих в Наркомтяжпроме: служат в учреждении, занятом волшебным творчеством современности, и в то же время их восхищает ужасно скучное, утомительное и весной, в стужу до крайности неприятное путешествие на плоту – в час по два-три километра. Думаю так, что участие в современности требует усилия, при одной мысли о самолете являются трудности относительно добывания себе места, дорогой платы, некоторого риска, а плот, им кажется, движется по течению без малейшего усилия. В этом утомлении действительностью у большинства их, вероятно, и таится вся так называемая «любовь к природе» и прошлому.