ОБРАДОВАННАЯ РОССИЯ
(Впервые: Русские ведомости. 1914. № 187. 15 авг. С. 3.)
Теперь, когда мир попрал все законы христианской культуры, где-то в глуши Новгородской губернии долетают до моего слуха такие слова:
– Слава Тебе, Господи, вся Россия обрадована, воистину Христос воскрес!
Изумленный этими словами, спрашиваю крестьянина, в чем дело, чем обрадована Россия.
– Казенку закрыли, – ответил крестьянин серьезно.
Перекрестился и прибавил:
– Все стали как красные девушки, воистину Христос воскрес.
Эти слова увели мою мысль далеко в историю кабаков, из которых выходила всякая бунтовщицкая, разбойничья голь вплоть до последних нынешних хулиганов. Я рассеянно спросил крестьянина:
– Куда же пьяницы делись?
– Оделись, ваше благородие, их теперь не узнаешь, человек вошел в свой вид.
И указал мне на рабочего, занятого прессованием сена:
– Вот они тоже были этим занявши.
Я подошел к рабочему, прессующему сено.
– Простите, – сказал он, – мы люди слабонервные, нас к вину тянет сила.
– Магнит.
Он пояснил мне удивительное свойство силы «магнит» из одного человека делать двух: самый смирный на свете – один человек и самый буйный на свете – другой человек, а сила-магнит делает так, что самый смирный делается самым буйным. Вот он теперь две недели не пьет, зарабатывает в день полтора рубля, оделся, обулся, пришел в человеческий вид.
Я спросил бывшего пьяницу, почему же раньше он не пробовал записаться где-нибудь у священника, дать обещание.
– Не могу, – ответил он, – считаю это за грех, вроде хотя бы за рыцарство.
«рыцарство», когда человек Бога испытывает.
Еще больше удивила меня на днях встреча с одним стариком: человек он крайне правый, но вечно зол на начальство, повторял всему и каждому на тысячу ладов, что начальство у нас – немцы и поляки; в случае войны этот старик всегда пророчил беду. Теперь я встретил его и говорю:
– Вот вы говорили, а смотрите, как дружно поднялся народ.
– Слава Тебе, Господи, – перекрестился он, – видел я, как шли, и уж, признаюсь, всплакнул.
– Как же раньше вы говорили?
– А раньше было другое, теперь казенку закрыли.
Вот опять: там смирение христианское является будто бы после закрытия казенки, тут умный и прямо мудрый старик объясняет взрыв патриотических чувств закрытием казенки. Все это наивно и грубо, но так убедительно.
А вот еще из обрадованной России: вот я приезжаю в знакомый трактир, заказываю себе чаю, меня окружают толпой крестьяне, мещане, прасолы и подают лист бумаги.
– Пиши, – говорят.
Вся эта гурьба людей просит меня в резких словах написать Государю прошение, чтобы закрыть казенку на все время войны.
– Знаем. Пиши, что вместо вина жертвуем по пяти рублей с головы.
Я был уверен, что, скажи я одно слово, и они принесут деньги, и они были уверены, что вся Россия принесет – как один человек принесет – деньги.
– Не лучше ли подоходный налог? – спросил я.
– Так нельзя, – ответили они, – могут обидеться, скажут, не в свое дело суетесь, а то так просто, что готовы по пяти рублей с души вместо вина. А когда кончатся деньги, опять по пяти и еще.
– Пока не одюжим врага...