Занимаясь теперь с большим удовольствием и даже наслаждением картой Америки, Курымушка все раздумывал, что это значит – быть знаменитым путешественником. Явилась перед ним какая-то страна еще без имени и без территории; вот там, в этой стране, думал он, и есть настоящая жизнь, а тут у нас жить не стоит, тут – ненастоящее.
Он стал догадываться, где находится такая страна, и вспомнились ему голубые бобры, что они в Азии. Не в Азии ли и эта его страна? По карте он стал искать себе путь в Азию и, пока разыскивал, совершенно уверился, что желанная страна без имени и без территории находится в Азии. Путь туда он установил простой: по реке быстрой Сосне в Дон, из Дона – в Азовское море, в Черное, и потом уже и начнется Малая Азия; большую часть пути можно совершить даже просто на лодке; и хорошо, если к лодке приделать колеса, как у речных пароходов, и вертеть его с кем-нибудь поочередно; оружие можно достать у Рюрика.
Вот это и значит быть знаменитым путешественником.
самом, только непременно надо было с кем-нибудь поделиться, и тогда все это будет ясно, как в обыкновенной жизни, только для этого поделиться с кем-нибудь планом надо непременно. И он решил встать и пойти в гимназию как можно пораньше, там сговориться с Рюриком, подраться перед молитвой и в карцере все рассказать. С этим он уснул поздно ночью, и виделась ему одна из золотых березок, такая же, как в кладбищенской роще, но только действительно золотая, и чудесно звенит она своими нежными тонкими лепесточками.
«Не сон ли это?» – думает он во сне и берет за пазуху несколько золотых листиков.
– Auf, auf! Пора в гимназию идти! – услыхал он над собой голос доброй Вильгельмины.– Hallo, hallo! – И схватился за пазуху, стал искать там золотые листики, посмотрел на простыню, под подушкой – нигде ничего не было.
– Что ты ищешь, милый мой? – спросила хозяйка.
– Ах, это было во сне,– догадался он. И потом со страхом подумал, не во сне ли была ему и та удивительная страна без имени и территории.
– Nun, nun, и карту нарисовал. Вот это мастер, Wunderschon! – сказала немка, и Курымушка очень обрадовался: неизвестная страна не была сновидением. Одно было плохо, что проспал. Он попал в гимназию, когда уже пели «... сокровище благих и жизни подателю», невозможно было без предупреждения подраться с Рюриком и попасть в карцер. Тогда мелькнул ему другой план: взять и вызваться на уроке географии, а потом вместо Америки показать карту Азии, рассказать путь туда, и если Козел одобрит – значит, верно, а после, на большой перемене, можно и с Рюриком подраться, и в карцер попасть. Для первой пробы он показал свою карту в классе, там сразу все задивились и, когда Козел пришел, стали ему показывать: им хотелось оттянуть время и заговорить его
– Почему ты себе выбрал Азию, а не Америку? – спросил очень удивленный картой учитель.
– Америка открыта,– ответил Курымушка,– а в Азии, мне кажется, много неоткрытого. Правда это?
– Нет, в Азии все открыто,– сказал Козел,– но там много забыто, и это надо вновь открывать.
Тогда Курымушка про себя стал вспоминать, когда это он видал сон про забытые страны, и так это его обрадовало, что исполняется наяву.
– Нельзя ли начать открывать забытые страны с Малой Азии? – робко спросил Курымушка.
– Можно, только почему же именно с Малой Азии?
– Потому что туда легче всего проехать по реке быстрой Сосне в тихий Дон, в Черное море, и там прямо и будет Малая Азия.
– Отлично, можно начать с Палестины и, как делали рыцари, поклониться сначала там гробу господню.
Козел увлекся, забылся и стал рассказывать о тайнах Азии, что там находится колыбель человеческого рода, исторические ворота, через которые проходили все народы. Неузнаваем был Козел, и так выходило из его рассказов, что гроб господень и есть как бы могила человечества, а колыбель его где-то в глубине Азии, что все это забыто и нужно все вновь открывать.
– Вот вам пример,– сказал он в похвалу Курымушке,– как нужно учить географию. Вы занимайтесь, как он, вообразите себе, будто путешествуете, вам все ново вокруг в неизвестной стране, вы открываете, и будет всегда интересно.
«А почему бы и не поехать?» – чуть-чуть не сорвалось с языка у Курымушки, едва-едва он успел удержаться и прикусил язык.
– Садись,– сказал Козел,– я тебе еще пятерку поставлю, очень уж ты хорошо занимаешься.
– Ну, и счастливец,– приветствовал его на задней скамейке Ахилл.
Не знал только Ахилл, чем был счастлив Курымушка, так был счастлив, что больно становилось, и так непременно нужно было, чтобы и Ахилл был счастлив.
– Почему ты не хочешь быть счастливым? – спросил он.
– Не могу.
– Почему ты не можешь? Откройся мне, милый Саша, скажи, ну...
– Ну, я скажу: она меня не любит.
– Вера Соколова?
– Она!
– Ну, вот что я тебе посоветую, если она тебя не любит, тебе нужно уехать в другую страну. Поедем с тобою в Азию открывать забытые страны.
– Я бы поехал. Но как же уедешь?
– А вот подумаем.
в волосы. Конечно, инспектор с надзирателем не могли догадаться, что так начинается экспедиция в забытые страны, и прямо же всех троих заперли в карцер.
Счастливо все шло необыкновенно; было так удивительно Курымушке, что Рюрик и Ахилл сразу все поняли. Kaк только он сказал про экспедицию в Азию через Иерусалим в забытые страны за голубыми бобрами, Рюрик ответил коротко:
– Это можно.
– Ну, что ж.
Курымушка даже опешил и спросил:
– А как же оружие, лодка, съестные припасы?
– Оружие,– ответил Рюрик,– у меня есть на всех троих: три ружья, три сабли, три револьвера, у отца я стащу золотые часы,– на это дело не грех и стащить,– сегодня же я их продам, куплю лодку, припасы.
– Только надо делать как можно скорее,– сказал Курымушка,– чтоб успеть до замерзания рек пробраться в южные теплые моря.
– Завтра поедем! – сказал Ахилл. Рюрик остановил:
– Не успеем завтра. Послезавтра.
– Я напишу прощальные стихи,– сказал Ахилл.
– Я составлю подробный план путешествия,– вызвался Курымушка.
– Тогда за работу немедленно,– распорядился Рюрик.– Ты, Алпатов, черти план, ты, Ахилл, пиши стихи, я буду считать, что взять с собой, послезавтра едем.