«Дневники – это самые неверные документы о человеке», – сказала она. «Может быть, и неверные, – ответил я, – если я говорю в них о другом человеке. Но о себе или о человеке любимом – дневники единственный документ».
Так заканчивается дневник за 1940-й год – единственный за долгую жизнь целиком посвященный любви.
Только что прочтенные записи на его последних страницах раскрывают смысл и назначение этой встречи для Женщины. Но и для Мужчины – второго «героя» нашей повести – для самого ее автора?
Исчерпывающий ответ мы найдем в его дневниках последующих лет.
«темой» дается большим трудом требовательного к себе художника и напряженным вниманием любящего человека. Это внимание, как у каждого, идет подъемами-спусками, но никогда не остывает. Изучая дневник, мы видим, как трудно прокладывать путь к чужой душе: это труд понимания, но зато какие здесь случаются находки, какие открытия и постижения! Так, на девятом году совместной жизни, в 1948 году, М. М. перечитывает свой старый дневник и записывает: «Читаю дневник 1944-го года и тоскую о себе в отношении Ляли, – не понимал я ее тогда, а только предчувствовал, и это предчувствие она ценила во мне и только за это отдавала все: и ум и сердце».
Им, любящим, трудно дается понимание! Так легко ли сейчас рассказать о них новому человеку, который пришел со стороны и только вглядывается...
Как найти такие точные слова, чтобы всем стало видно: любовь двоих – это не только «личное» событие, нет! оно касается всех потому, что человек, сказавший «Ты», – вышел из одиночества, тем самым вместил в себя все, находящееся за пределами его особи. В основе всякого действия лежит избрание, в основе избрания – сила мгновенного узнавания и оценки – любовь. Иными словами, наша любовь – это целостное знание, и большее нам пока неведомо.
Однако темные, грешные люди, мы часто ошибаемся в предметах своего избрания. И каждый раз этот момент выбора, это таинственное сверхразумное прозрение, это короткое мгновение влюбления есть суд над нами. Никто не поможет нам в это мгновение – мы стоим один на один с нашей свободой перед лицом какой-то нравственной Безусловности, какой-то недоказуемой, но несомненной Правды.
«Мы с тобой» – это недоказуемое чувственным опытом единственно достоверное основание мира. Не декартовское «я мыслю, значит, я существую» следует поставить в основание достоверности жизни, но «я люблю».
– Любовь, что тайна Вселенной – в понятии «мы», причем «мы» означает первоначальное «мы с тобой», а вглядеться поглубже – это вся Вселенная.