XLVII. ЛЕЩ И СУДАК
Когда реки под напором Волги повернули обратно и, выливаясь из берегов, затопляли места обычного пребывания зверей и некоторых птиц, рыбам это обратное движение рек очень помогало: их продвижение на места нереста вверх по реке очень облегчалось обратным движением рек. На ветвях затопленного елового леса любит в это время лещ откладывать свою икру, и Мазай даже нарочно рубит еловые лапы, закрепляет их для леща под водой, для судака же ставит колодины: тот любит метать икру на таких гнилушках.
День пришел теплый такой, что чуть-чуть зеленой дымкой отметилась лоза, березы стали как шоколадные, а в осинах так густо от их цветов-червячков, что тетерев, когда сядет на нее, то так и скроется. По тихой воде всюду появлялись кружки, и Мазай, радуясь великой красоте Неодетой весны, так загадал себе, что так и быть, если только попадется ему хороший жирный лещ или судак, эту первую свою рыбу он поднесет Арише и в этот раз уж непременно решится открыть ей свою душу.
– Конечно,– говорил он сам с собой,– я не молод и мало ей во мне интересу, но ведь и она тоже не молода: всего через каких-нибудь пять лет ей будет сорок, а сорок лет бабий век.
чужую. В поисках такой икры и плавал лещ в это утро, поглядывая на затопленные еловые ветви и на неглубоких местах на старые замшелые колодины. Оглядывая такие колодины, Мазай вспомнил, что прошлый год как раз на этом месте судачиха-икрянка метала икру. Туда сейчас он и поплыл и не ошибся. Новая икрянка как раз на то же место привела и нынче молочника и выметала икру и уплыла, а молочник остался возле колодины стеречь икру. Так вышло счастливо, что и лещ тоже как раз приплыл к этой колодине, рассмотрел чужую икру и совсем упустил из виду молочника-сторожа. Стерегущий этот судак, заметив приближение леща, с такой силой на него бросился, так ударил, что от леща чешуя полетела. И с таким азартом хлестал судак леща, что и не заметил, как на своем легком ботничке подкрался Мазай и одним ударом посадил на зубцы своей остроги и судака и леща.