Поиск по творчеству и критике
Cлово "ETC"
Входимость: 4. Размер: 67кб.
Входимость: 4. Размер: 68кб.
Входимость: 3. Размер: 57кб.
Входимость: 2. Размер: 49кб.
Входимость: 2. Размер: 99кб.
Входимость: 2. Размер: 110кб.
Входимость: 1. Размер: 71кб.
Входимость: 1. Размер: 60кб.
Входимость: 1. Размер: 133кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 4. Размер: 67кб.
Часть текста: ругали мужиков, он заступился и назвал хороших: все такие же блаженные, как он. Недостроенная церковь – вот его образ. Против Петра. 24–25 Марта. Лебедянь. День размылся. Все плывет, расползается. Монах, спящий на Тяпкиной горе. Посты в Лебедяни: интеллигенция ест мясо, но пить бросает – из гигиенических целей. Звон. Раскачивают колокола. Мужик в тифу поехал из больницы, боясь разлива реки. Боязнь разлива. Значение разлива. Любовь русского человека смотреть на ледоход. Весна без исхода: так все расползается. – Сколь далече? Поедемте вместе? – Что же, составим компанию. Говорят: полуботы, проценты, печной материал. Осматриваю зарождение оврага на Хрущевской земле. К обедне ходим, а уж езды нет, и мертвеца нельзя нести... – Почему же вы не заботились? – Да ведь овраги-то на Хрущевской земле, нам какое дело! – Погружаюсь в эти овраги, а на той стороне на склоне десять новых... И такие [глубокие], будто Мурман. Одна трещина красивая похожа на громадный анатомический взрез земли... Охватывает такое чувство: вот они взрезали землю, и что же в ней?.. Ничего... Глина, какая-то слякоть течет. Неужели это все загадочное о земле... Внутренность земли – некрасивая... Больная... Тут между оврагами будто в больнице в операционной... В Мореве живут тесно... Солома и солома... Земли тут мало. Тут всё посад... Учительница, похожая на абрикос. На лежанке греется горка подсолнухов. Два букетика собольков. Открытки и фотографии... Дожидаемся экзамена. Поскорей бы в Елец! Старостиха. Входит Марьяна, высокая черная монашка с суковатой палкой. Что она говорит? Силюсь уловить... Деньги дают пропитание... Дождя просить, а я могла бы дождя выпросить... Жарили баранов, чтобы дождя... А Давид пророк [знает]... дым синий идет от барана и в облака не складывается......
Входимость: 4. Размер: 68кб.
Часть текста: читать «Тараса Бульбу». В это время входит Котя и кричит: мя-мя... Мама раздражается: «Я тебе сейчас давала! Пошел!» Кот продолжает просить. Мама вскакивает, хочет пихнуть его ногой, но кот увертывается и переходит в другую сторону с постоянным криком: мя-мя. Мама за ним в другую сторону и наконец выгоняет. Потом садится опять в кресло и говорит: «Я сижу, сижу и подумаю, что домашние животные, кошка, собака, совершенные бары, сами ничего не делают, мышей не ловят, а есть просят». К Дедку: Есть в природе прекрасные факты, неопровержимые, независимые от нашего воображения, от нашего творчества, – например, цветок. Это не наше воображение... Так и сказал Александр по прозвищу «Дедок». Впрочем, какой он старик: мне кажется, он всегда был таким. Искание Бога, чего-то вне себя, что можно постичь и верить, брать верой, не домыслом. Любовь: дама, похожая на голубое облако. Хрущевские типы: Дедок. Вот человек, которого я люблю. Может быть, оттого я люблю его, что вижу в нем себя, как в зеркале, вижу свое лучшее, то, чем я хотел бы быть, что навсегда потеряно. Тут нет иллюзий. Я знаю: встречу его завтра, приду в его грязную избу, все равно я буду чувствовать удовольствие, я буду им любоваться, смаковать про себя... Идет по полю, ястреб... внимательность к глудкам... перепел... По колено в снегу... Избегает маркизы. Как живешь? Среди нужды? Что-то перепелиное... Я его... я ему голову оторву (перепелу)... И ему так...
Входимость: 3. Размер: 57кб.
Часть текста: с гордостью показала мне в гостиной свою мебель. Она застала здесь мать с двумя дочерьми, одна глупая. Тогда (в 61 г.) дом только что был выстроен... стены были неоклеенные, дубовые. Маркиза приехала на мельницу и оттуда сделала визит... Оделась в розовое платье, кудри были... Повели в сад. Перед террасой клумба цветов. Аллея вся заросла бурьяном... Двор был такой же, но построек не было: это все было в лесу. И лес тянулся до самого Морева. Кругом были леса: там, где Сусловский овраг, была прекрасная роща. Клады были. Огни горели. Деревни были не так расположены: Ивановка тянулась в два ряда против дома (там, где гумно теперь, крепостные [жили]), Ростовцево – где караулка. Левшинский был на том же месте... Теперь еще сохранились старики с крепостных времен. Остается впечатление: избы – это что-то вроде палаток переносных... Дворовые и государственные чуждались барских, с неохотой женились на них, одевались иначе. Интересно: Моревские пропили свою церковь Танеевским. Михалкина-покойница 14 летней девочкой была отдам в распоряжение барчуков для здоровья 2 . После визита маркизы имение вскоре было куплено Пришвиными, но только 10 лет спустя поселилась в нем маркиза. Эти 10 лет пришлось выжить в Ельце. Внешний блеск купеческого быта: тройки, костюмы; и внутреннее разложение: пьянство молодежи... Впрочем, Дмитрий Иванович был мягкий добрый человек. Отец был похож на Колю 3 . Никогда не читал ничего, даже газет. Маркиза получала свое либеральное крещение от чиновников судейских, которые играли в то время первую роль в городе. Между тем маркиза вела политику отделения... Очень угнетала ее Марья Дмитриевна. По одному слову ее, напр., она должна была [менять] платье... В Хрущеве начали чистить сады, устраивать. Отец был большим любителем природы: сажал фруктовые деревья, мать – аллеи. Дворянство в это время...
Входимость: 2. Размер: 49кб.
Часть текста: вскочил: – Подождите, я позову... – И привел Философова, высокого господина с аристократическим видом. Потом пришла Гиппиус... Я заметил ее пломбы, широкий рот, бледное с пятнами лицо... Я рассказывал... – Так что же делать... практически... – торопился Мережковский. – Пошлем им книги или... Перешли к религиозно-философским собраниям... Мне все рассказали о них... просто... Гиппиус оживилась... Долго мне говорила о том, что нужно вместо иконы и Библии готовить что-то реальное... Общественность... Я сказал что-то о «рационалистическом мосте» от декадентства к соборности. Но его не оказалось... Соборность, общественность есть лишь результат более утонченной личности. Зинаида Николаевна оживилась... заискрилась. Я заметил ее прекрасные золотистые волосы, глаза. Она подарила мне все свои книги. – От них к нам! – сказала она мне... Я уже член совета Религиозно-философского общества. Мне открывается что-то новое... большое. Я понимаю значительность этого знакомства... Но многое мне неясно. Оттого, что я не чувствую одинаково... Мне кажется, у них много надуманности... Я не чувствую путей к этим идеям. Для того, чтобы сказать так значительно: от них к нам. нужно остро чувствовать: они и мы... А я этого не чувствую, и мне все кажется, я боюсь, не то донкихотство, не то просто комедия не из-за чего... Алекс. Мих. растаял от моего рассказа. Как ему хочется войти в этот круг... Но голос ничтожности своего «я», вечное ковыряние в себе не допускает <1 нрзб.> общения. Иван Александрович...
Входимость: 2. Размер: 99кб.
Часть текста: я буду свободным от своей работы. 6-го был у 3. А. Венгеровой. Дама из «Вестника Европы», образованная, культурная. Натасканная собачка. У нее была артистка Ведринская. – Вы не в Петербурге живете? – спросила она меня. – Нет... – Села на диван и пролепетала: – Красивая застенчивость... мы так в Петербурге не смотрим... Мы прямо смотрим. – Она рассказывала про свои роли, жаловалась, что не дают больших ролей, рассказывала о «Мертвом городе», где она будет играть Бьянку. Много и изящно перевертывалась перед нами, рассказывая о роли. Умная простота в ней. Рассказывала еще про натурщицу по призванию, которую художник по ошибке назвал Артемида № 4-й. Венгерова тоже хочет изучать сектантство. Все хотят изучать сектантство. – Лютера нет! – сказал я. – Вы не знаете, какое большое слово вы сказали, – ответила она. Говорил ей о своем призвании. Оказывается, еще есть один такой писатель от природы, бывший лесовод О. Дымов. 7 Января. В р. -ф. собрании собрался, было, говорить, но выступление не удалось, Струве занял время своей реформацией. Вошел Блок. Вот тоже полярная противоположность Ремизову. Тоже Европа и Россия, тоже личность и быт, тоже открытое высказывание своих взглядов и присматривание к другим... и много всего. Блок-юноша. Как охотно говорит он о своих переживаниях. Я попросил его прочесть мою книгу, обратить внимание на стиль и сказать мне о книге так, чтоб мне что-нибудь осталось для себя. И тут мы разговорились вообще о том, остается ли что-нибудь для себя от критики. У него, признался он, остается только несколько слов, остальное мимо. Но кто критикует? И так мы подошли опять к вопросу об интеллигенции и народе, о расколе интеллигенции, о том, куда легче предаться – Леониду Галичу или мужику. Он мне рассказал любопытное: есть в нем такое чувство к Венере Милосской, что хотелось бы разбить ее, чтобы...
Входимость: 2. Размер: 110кб.
Часть текста: в Каркаралинск. Часть 1 (1909 г.) Пришвин М. М. Ранний дневник. 1905-1913. – СПб.: ООО «Изд-во “Росток”», 2007. – 800 с. (С. 471-580) ПУТЕШЕСТВИЕ ИЗ ПАВЛОДАРА В КАРКАРАЛИНСК (Сибирский дневник) 1909. Москва. От 29 [Июля] утро 6ч. – по 3 августа. Тюмень вечер 10 ч. Я вчера вечером отослал вещи на Курский вокзал и в 6 утра вышел искать извозчика. Все спит на улице: коршун плавает над Кузнецким мостом. Я подумал: в Петербурге коршуна не бывает на Невском. Извозчик о церквах: я спросил про одну, и он стал называть все. У билетной кассы артельщик: в Сибири живут чисто, калоши в сенях снимают, очень хорошо, дюже хорошо, но за границей лучше: там никаких алкоголей нету, горничная 10 р. жалования и делать совсем нечего, барыня – дите ихнее, и больше ничего. Очень хорошо, дюже хорошо... Сибирь – денежно, а грязно. Покупаю газету, теперь последняя: жизнь будет отставать. Пейзаж московской губернии: рожь поспела, овсы зеленые. Серпухов. Ока. Копны московские маленькие, где-то блестит новь. За лугами лес... белое шоссе, полуразрушенный дом у реки... синяя даль... фабрики дымят, долина, налево лесной берег, холмики ржи, церковь белая, облака сухие, сухая синева лесов. Холмы зеленые с березами как шапки, стада в долинах. Скошенное сено у лесника. Уголок леса на поле ржи. Веточки с сухими листьями у стога сена. Цветы у воды в затоне. Пробились желтые листья на березах, как седина. Склоненная береза на поруби. Косит облог косарь, а внизу ольшаник и змеится вдаль, не видим ручья, а только цветы. Легкая прорезь началась и оборвалась навсегда. Одна между ивами серебристая проселочная дорога уходит под дубки. Холмики с откусанными зубками. Осинник, рядом поросль, бабы гребут сено рядами, рожь и рядом березняк, и вьется дорога сухая змеей. Босоногая девочка: в одной руке бутыль с молоком, в другой ягоды. ...
Входимость: 1. Размер: 71кб.
Часть текста: земля и, бывает, даже пар от земли поднимется. Ночь прошла в тепле, утром солнце при +5. Вчера подали записку, я понял, что от Ляли о доме. Прежде чем раскрывать письмо, подумал, что лучше, купила она дом или нет? И, подумав, ответил: хорошо, если не купит, но если купит, то лучше. В записке было: «Дача куплена – ура!». И я очень обрадовался. А что хлопот будет – так ведь есть из-за чего и похлопотать, это не Пушкино. Директор сказал, чтобы я не думал о сроках моего пребывания в доме отдыха и намекнул на рекламный характер моего присутствия в доме (это неглупо). Очень мне везет в этом доме и от этого возникла в душе доброта: как, бывало, злился я на этих отдыхающих «потребителей природы», а теперь и они хороши. Это потому, что я «первый в деревне», и никто не оспаривает моего первенства. В самом деле, я как будто создан для дома отдыха: природа меня вылечила от душевной болезни – я ведь тут все прошел, и зато нигде так не принимаются радостно мои писания, как в санаториях. Вчера собрался ехать с директором в Москву, но день такой (сегодня вальдшнеп пойдет, откроется березовый сок, запоет певчий дрозд) – жалко. Поеду завтра по ж. д. Беседую, как всегда, с людьми обыкновенными, о чем думаю сам для своей работы, и ясно вижу, что жизнь движется в направлении дифференциации: взять врача, который был по необходимости войны хирургом: теперь врачи расходятся по специальностям. Взять эти бесчисленные заводики («Металлист»), изготовлявшие снаряды. Теперь они делают кастрюли, электропечки и т. п. Начинается с этого. Мне теперь стал ясен мой путь в прошлом, причины торможения моего творчества, не вовремя я акцентировал на этом своем «сам человек» (личность), и особенно это было в «Фацелии». Так странно думать – не глупее же я Фадеева или Федина, но почему же все вовремя понимают, я же бьюсь головой в ...
Входимость: 1. Размер: 60кб.
Часть текста: сидит. Вот еще надо заметить что: есть слова, которые записываются... И есть слова, которые нехорошо записывать. Как узнать то, что нужно писать, и то, что не нужно. Может быть, слишком мало писал, а может, слишком много? Чувствую, что путешествие, которое я совершил по жизни, еще не описано. Но мне хотелось бы описать его так, чтобы это было не воспоминание, а материал для будущей жизни. Есть такие переживания, которые остаются для меня загадочными, неясными. Мне кажется иногда, что если бы я выяснил их значение, то мне стали бы ясны главные моменты мировой души. Я – со всем миром одно. Я – бесконечно мал. Мир движется вперед. Мир вращается. Вот, кажется, человеческие мои переживания... И еще: когда мир вращается, только тогда люди познаются. Вечер из окна. Золотые горы налево от пруда. Голубые горы направо. В высоте затерялась птица... Пруд задумывается. Уть-уть-уть-утя-утя!.. Ласточка вьется над прудом низко-низко. Другая ласточка, ее отражение – мчится вместе с нею... И вдруг пропадает - кружок. Ласточка мчится за своим отражением, но как только коснется его – там кружок на воде... Угол пруда у плотины золотой. Первая трель лягушки... Еще кукует кукушка, соловей поет. В аллее новая громадная ветвь оделась листвой и закрыла аллею... По ней ползают красноголовые и черноголовые [букашки]. Мама читает «Лествицу» и говорит: «Зачем это им, куда-то на гору забираться нужно... Христос среди людей жил, он не фиглярничал. А это если забраться в уединение, так каждому разные такие идеи придут в голову... Так мало ли что... Разве такой Христос? Не знаю, может, я не так...
Входимость: 1. Размер: 133кб.
Часть текста: собраниях. Я шел по Невскому домой. И вдруг мне стало ясно: она теперь там, она у меня дома, дожидается. Я представлял себе ее, видел ее лицо: оно было необычайно доброе, детское, простое. Я приду домой, и она скажет: вот я! Так я пришел к номерам на Пушкинской. – Меня никто не спрашивал? – спросил я швейцара. – Нет. – А писем не было? – Нет. – Тогда сразу что-то отхлынуло. Мой номер был в среднем этаже в каких-то путаных коридорах. Пахло гнилью. На полу заплевано... Спускалась по лестнице разодетая женщина. Маленькие дети играли в коридоре. Был ноябрь, и в номере полумрак синеватый. Я прилег на кровать и вдруг почувствовал, что она не такая, как я думал, не светлая, а некрасивая и злая. Что та, о которой я думал, другая, что их две. Тогда я сел за стол и написал письмо этой второй, злое, плохое письмо, и отдал швейцару снести на почту. Все было кончено, но в сердце оставалась ужасная тоска. Маленькие дети из коридора прибежали ко мне. Я положил их на кровать с собой, ласкал, рассказывал им сказки. Ночью темные силы начали меня душить. И вдруг к утру стало так ясно, радостно. Да ничего же нет такого, и можно заключить перемирие. Я написал ей письмо радостное, чтобы она простила меня, что не ей я хотел послать то письмо. Она не такая, как та, которой я вчера написал. Что это черти мне подсказали. Нужно их бояться. Но теперь я их победил, я вижу ее опять прекрасную, светлую. Было такое счастье в моей душе, такой огромный просвет в какую-то чудесную страну. Такая отчетливая уверенность была в том, что я прав, не было ни малейшего сомнения в том, что я нашел истину. Я так дорожил написанным, что решил послать заказным. Сам пошел и послал. Но только что я послал, и когда вернуть стало невозможно, я вдруг увидел все в истинном положении вещей и вспомнил даже, что в конце...