Поиск по творчеству и критике
Cлово "DAS"
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Входимость: 1. Размер: 84кб.
Входимость: 1. Размер: 76кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Часть текста: из Германии два механика, едет сибирский землемер, бухгалтер едет на Алданские золотые промысла, бельгийский геолог, несколько партизан-краснознаменцев, разные завы и помзавы, и председатели, буряты, монголы, моряки, — кого только нет! Путешественник из Германии четверо суток стоял с утра до ночи в проходе у окна и молча глядел в окно. Так вот теперь вспоминаю, что именно с его загадочной головы начались у меня вопросы к вагонному колесу, сколько раз ему обернуться, и потом к ходу мыслей в своей голове и разным чужим головам, и вообще вся эта вагонная чепуха, неизбежная при качке и тряске в течение столь долгого времени. И только на пятые сутки, где-то около Новосибирска, немец, стоявший возле окна, сел и заговорил: — Удивительно, — сказал он, — в Германии какой-нибудь час проедешь, и того меньше, довольно десять минут постоять у окна, и непременно увидишь зверюшку. Бывает, испугается, отбежит немного, крикнешь ему громко: «Halt!» — он сядет. Махнешь ему шляпой или в ладоши ударишь: «Halt!» — он опять побежит и опять сядет. «Bitte sehr!». Бывает, заяц, лисица, дикие козы. А тут, в Сибири, в стране пушных зверей, на весь мир известных, я за четверо суток ничего не видел. «Was ist das?» Краснознаменцы-партизаны поняли, что мы говорим о зверях, и стали просить у меня перевода. Все они были раньше промысловыми охотниками, некоторые и сейчас служат в охоткооперации, в приписных хозяйствах, другие как инвалиды занимаются легкой охотой и рыбной ловлей, прибавляя к своей пенсии отличный паек. Как только мы перевели им слова о том, что у нас не видно никаких зверей, то начался общий вагонный спор. Одни говорили, что и очень хорошо, если не видно зверей, значит, слава богу, места пустого довольно: есть у нас куда спрятаться зверю, в этом просторе и есть именно наша слава, и нигде в мире нет ничего подобного, есть где по вольной...
Входимость: 1. Размер: 84кб.
Часть текста: сапоги, котелок и чайник упакованы и отправлены домой. Я в одежде культурного человека и готов покаяться перед Европой в измене ей на целых три месяца. Все мои помыслы обращены теперь к Норвегии. Я почти ничего не знаю об этой стране положительного: общие скудные исторические сведения, долетевшие через газеты отдельные факты без сознательного к ним отношения... Но у русских есть какая-то внутренняя интимная связь с этой страной. Быть может, это от литературы, так близкой нам, почти родной. Но, быть может, и оттого, что европейскую культуру так не обидно принять из рук стихийного борца за нее, норвежца. Что-то есть такое, почему Норвегия нам дорога и почему можно найти для нее уголок в сердце, помимо рассудка. То же, но иными словами мне много говорили о ней русские поморы. На судах наши русские моряки встречаются и с англичанами, и с немцами, но всегда отдают предпочтение норвежцам: самый лучший народ норвежцы, слышал я сотни раз. Я начинаю свои наблюдения еще у Мурманского берега, разглядываю эту толпу на пароходе, завожу знакомства. Тут есть норвежцы с благородными германскими лицами, есть несколько зырян – великанов в самоедских костюмах, красивых, но плутоватых, есть русские поморы и смесь из финских племен, лопарей, финнов, карелов, всех этих прозябающих на Крайнем Севере некрасивых племен; многие из финляндцев и лопарей совсем маленькие, квадратные, с крючковатыми носами, на низких кривых ногах. Во всей этой этнографической смеси даже красивый национальный тип обесцвечивается, для него нет фона. Ни Россия, ни Норвегия... – Чушь! (чудь), – определяет одним словом мой знакомый помор этот этнографический винегрет. Пароход переходит из одного становища в другое, нагружается, трещит лебедкой и, наконец, подходит к интересному острову Кильдин. Это недалеко от...
Входимость: 1. Размер: 76кб.
Часть текста: гг.) 1940. Страница 7 27 Июля. Утро после грозы и ливня с градом, серое и прохладное. Жду приезда Ляли. Вчера читал Исаака [Сириянина] о его наставлениях в отношении простоты обращения к Богу и борьбе с «ведением», которое стремится подменить собою чувство к Богу. Вспомнилось, что эта борьба за простоту с «ведением» была мною проделана очень добросовестно и этому была посвящена жизнь моя с Павловной. Искусство мое писать явилось именно при переходе от ведения к простоте. Вот почему и теперь на пути сознания надо мне отнестись к этому по-детски, без всякого умствования и вообще «про себя». Ефр. Павл., Лева и Петя, даже Аксюша вовсе не дурные люди, как думает Ляля, но я их разбаловал, мой грех в том, что не вел себя с ними, как Старший, не утруждал этим себя... Быть внутри себя «как дети» - это надо, но с детьми также надо быть Старшим, и заповедь «будьте как дети» в отношении взрослых людей к детям должна быть выражена: «Будьте с детьми как Старшие». Эта заповедь, конечно, относится не только к детям «маленьким», а вообще к людям, стоящим в отношении духовного развития какими-то ступенями ниже тебя. Нельзя быть с такими людьми «запанибрата», и грех этот не меньший, чем обратный, т. е. быть заносчивым и гордым с низшими. Любовь это не добродетель, а совершенно такой же талант, как всякое художество, и тоже связана, как и искусство, с искушением обмана. Искусство и любовь это самый край бездны, на котором бьются между собой Конец и Начало 123 . Я обладаю талантом в искусстве, Ляля, несомненно, обладает талантом любви. Она тоже, как и я, может своим талантом пользоваться и может обратить его к Богу. Но и Бог тоже не обрадуется, если талант возвращается, каким был дан. Между тем, чтобы увеличить дар, надо...