Михаил Пришвин: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "1924". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 6. Размер: 15кб.

Часть текста: с. Кимра относилась к Корчевскому уезду Тверской губернии, а Талдом, Троице-Нерль и Квашенки – к Калязинскому той же губернии. Воспользовавшись выдвинутым большевиками лозунгом самоопределения, жители Кимры и Талдома потребовали возвести свои селения в статус уездных городов. Для того, чтобы наверняка добиться отделения от уездного центра в Калязине, в первую годовщину Октября Талдомский Совдеп провозгласил населенный пункт городом с переименованием его в Ленинск. Отсюда путаница с названием, присущая и дневниковым записям Пришвина. Но чаще он называет центр округи по старинке Талдом. Писатель иронично отзывался о самозваном городе: "Какой это город! – одна церковь. Было раньше просто большое село, в наше время сделали городом". К 1921 г. Ленинск добился отделения не только от Калязина, но и от Тверской губернии в пользу Московской. К моменту переезда сюда Пришвина с семьей (2) в городке проживало около 3,5 тысяч жителей. Однако в базарные дни (по четвергам и воскресеньям) сюда съезжалось множество скупщиков не только с Москвы, но и издалека (с Украины, Сибири, Астрахани, Туркестана, даже из Бухары). Как вспоминал...

Входимость: 3. Размер: 35кб.

Часть текста: сборник «Листопад» (1901) и перевод «Песни о Гайавате» (1906) американского поэта Г. Лонгфелло. В 1909 году избран почётным членом Академии наук. Наиболее известные произведения дореволюционного этапа в творчестве Бунина – «Антоновские яблоки» (1900), «Деревня» (1910), «Суходол» (1911), «Лёгкое дыхание» (1916), «Братья» (1914), «Господин из Сан-Франциско» (1915) и др. В 1920 году эмигрировал во Францию. В эмиграции талант Бунина обретает новую силу. Он создаёт здесь «Митину любовь» (1924), автобиографический роман «Жизнь Арсеньева» (1927-1933), цикл рассказов о любви «Тёмные аллеи». В 1933 году получил Нобелевскую премию по литературе. Иван Бунин и Михаил Пришвин, столь далекие, на первый взгляд, в жизни и творчестве, и столь разные в своих философско-эстетических подходах к искусству, тем не менее имеют немало точек соприкосновения на жизнетворческих перекрестках. Ровесники (Пришвин на три года моложе своего знаменитого земляка), они в детстве и отрочестве жили недалеко друг от друга: Бунин в Озерках (литературный псевдоним – Батурино), Пришвин – в родовом имении Хрущёво. И если бунинский дом в Озерках уже практически восстановлен, то от Хрущёво не осталось ничего, кроме старого дерева «лим», как называют его старожилы; нет ни дома, ни сада, ни цветника, воспетого Пришвиным, нет и пруда, где он в детстве ловил «карасей, золотых и серебряных». В «Жизни Арсеньева», «самой откровенной, лирической, исповедальной» книге, герой – «сконцентрированный автор» (хотя сам Бунин, как известно, отрицал автобиографичность этого произведения), безусловно, весьма близкий писателю, гордится своим происхождением: «Знаю, что род наш “знатный, хотя и захудалый”, и что я всю жизнь чувствовал эту...

Входимость: 3. Размер: 10кб.

Часть текста: Кириенко-Волошин родился в Киеве в семье чиновника, предки которого вышли из Запорожской сечи. Рано потерял отца. Обучался в феодосийской гимназии, затем в Московском университете, из которого был исключен за участие в студенческом движении. Много путешествовал: Франция, Швейцария, Австрия, Средняя Азия. В начале ХХ века пережил «духовное перерождение», познакомившись с философией Ф. Ницше и Вл. Соловьева. Примыкал к символистам, затем печатался в журнале акмеистов «Аполлон». Середина 1900-х годов – время становления Волошина-поэта. Своими учителями в поэзии считал Бальмонта, Вячеслава Иванова. Для поэзии Волошина этого периода особенно характерны господство изобразительного начала, символика цветописи. Его называли «поэтом-живописцем и ваятелем». Сказал свое слово Волошин и в изобразительном искусстве: он был живописцем, графиком, признанным мастером пейзажа, искусным аквалеристом. С 1910 года живет в Крыму, в собственном доме в Коктебеле на морском берегу. Горные и морские ландшафты восточного Крыма отражены Волошиным в краске и слове. Цикл стихов «Киммерийские сумерки» (1907) – одна из вершин его лирика – запечатлел образ крымской земли, которая во времена Гомера звалась Киммерией. Стихотворный цикл «Алтари в ...

Входимость: 3. Размер: 25кб.

Часть текста: — прозаик. Происходил из купеческого сословия. Родился в имении Хрущево, купленном у помещика дедом Пришвина. С 1883 учился в Елецкой гимназии. После года учебы оставлен повторно в 1-м классе за неуспеваемость, с выводом: «Безнадежен по малоспособности». В 1885 попытался совершить с друзьями-гимназистами романтический побег в «Азию», который рассматривал позже как свое первое, стихийное устремление к мечте. Пришвину запомнилось заступничество от насмешек гимназистов («бежали в Азию, а попали в гимназию») учителя географии В. В. Розанова, впоследствии известного публициста и философа: «Это хорошо, это необыкновенно» (Дневники. 1918-1919. С. 365). Однако в 1889 Пришвин был исключен из гимназии без права поступления в другое учебное заведение — за оскорбление того же Розанова. В последние гимназические годы увлекался чтением нелегальной литературы. С осени 1889 продолжал учебу в реальном училище в Тюмени, живя у дяди, крупного промышленника. В 1893 сдал экстерном экзамены за 7-й класс и поступил на агрономическое отделение химического факультета Рижского политехникума. В Риге активно участвовал в деятельности т. н. школы пролетарских вождей: распространял подпольную литературу, переводил сочинения Бебеля и Меринга, воспринимая марксизм в апокалипсически окрашенном образе «светлого будущего», которое грядет после неминуемой мировой катастрофы. В 1897 арестован и приговорен к году тюремного заключения; весной 1898 выслан под надзор полиции на родину, в Елец. При запрете учиться в России в 1900 Пришвин получил разрешение выехать в Германию, где поступил в Лейпцигский университет, посещал также лекции в Берлине и Иене. Учился у всемирно известных профессоров: В. Ф. Оствальда, В. Вундта, Э. Геккеля, К. Бюхера и др. Увлекался...

Входимость: 2. Размер: 41кб.

Часть текста: что присуще писателю, рисующему быт, – это наличие в душе его некоторой доли уверенности, что данное явление есть на самом деле, а не только его писательское представление; это, с одной стороны, а с другой – писатель не должен быть, как фотограф, и просто переносить на бумагу то, что он видит и слышит обыкновенными глазами и ушами. Сейчас у нас господствует именно это последнее ложное представление, и потому мы в газетах видим невозможные для чтения огромные точные отчеты без всякой попытки со стороны самого автора между ее угловыми фактами жизни провести свою волшебно сокращающую диагональ. Один «вопрос быта» меня сейчас очень занимает. Раньше я очень интересовался русским человеком в отношении его к церкви, с одной стороны, и той природной религиозности, которую называют «язычеством». Теперь тот же простой русский человек становится перед лицом науки, противопоставляемой религии; в существовании такого бытового типа я имею полную уверенность, встречаю его на каждом шагу... Вот, например, – я ехал из ...

Входимость: 2. Размер: 20кб.

Часть текста: (Собрание сочинений в 8 томах,1986 г.). 1924 1924 Москва. 6 февраля. В этот год весна света, самая первая весна, мне началась в городе. По телефону мне сказали: – До чего хорошо! И скоро явилась барышня с рукописью, и опять: – До чего хорошо! А писал я про весну света, голубую, про хороших людей и все назвал «Голубые бобры». Усадил я молодую девушку, а снять пальто и шляпу попросить не решился, очень уж в моей берлоге неуютно, коряво. Вижу, полюбила моих «Голубых бобров», и так мне это радостно, будто это сама мечта моя, Марья Моревна, живая пришла. – Как вы,– говорю,– такая молоденькая и все это близко вам, и все вы понимаете? – Так...– говорит,– я уже много пережила, душа моя старая, как Турция. Надо бы сказать «как Индия», но я рад, что не Индия, то было бы, как у всех, пусть Турция... хорошо! Мне все от нее хорошо, она мой настоящий читатель, был я один, писатель, и вот теперь: «мы» – зеленый союз. И до чего тревожно и сладко весной света видеть глазами, как...

Входимость: 2. Размер: 7кб.

Часть текста: М. Пришвина Воробьева Л. В., Дорофеева М. А.: Тропами Михаила Пришвина Головкин Николай: Потаённый Пришвин Горлов В. П.: "…Михаил Пришвин, из Ельца" Горлов В. П.: Писатель Михаил Пришвин родился в Богородицке Горлов В. П.: Пришвинская одиссея Горлов В. П.: Пришвины и Лопатины Горлов В. П.: Пришвины. Елецкий род Горлов В. П.: Розанов и Пришвин Горлов В. П.: Хрущевско-Елецкий период в жизни М. Пришвина Горышин Глеб: Как пишутся книжки Гостеев И.: М. Горький в дневниках М. Пришвина 1920-1925 гг. Гришина Я.: "Я найду себе свободную родину". Дорофеева М.: Замечательные люди. Пришвин Михаил Михайлович Еленский Олег: Когда били колокола Калашникова Л. В.: А. М. Пришвин - земский врач села Галкина Медынского уезда Калужской губернии Калашникова Л. В.: Калужский край в дневниках, письмах М. Пришвина и документах ГАКО Когда били колокола. Из дневников М. М. Пришвина 1926-1932 Краснова С. В.: "... Подвиг среди народа". М. Пришвин Краснова С. В.: М. Пришвин на родине В. Жуковского Краснова С. В.: След Пришвиных в Ельце 60-70-х годов XIX века Краснова Т. В.: Пришвинское Хрущёво. Историческая справка Леонтьев Я. В.: М. Пришвин как краевед (Талдомский период жизни) Львов П. П.: О нашем земляке М. Пришвине (три периода жизни М. Пришвина в родных местах, Елецк) Ляйрих Е. Б., Меренкова С. Б.: Пришвинский маршрут по Ельцу (1918-1919 годы) Мельникова Светлана: Михаил Пришвин ...

Входимость: 2. Размер: 3кб.

Часть текста: Пришвин М. М. в редакцию Журнала «Звезда». 30 июля 1924 г. В РЕДАКЦИЮ ЖУРНАЛА «ЗВЕЗДА» [Ленинск-Талдом] 30 июля 1924* [Ленинград] Позвольте предложить Вам для журнала свои очерки из непосредственных наблюдений жизни в недрах страны, как я это исстари делал, печатая материалы в Русских Ведомостях в последнее время в Красной Нови. Соглашусь давать эти материалы 2* в Звезду 3* систематически из книги в книгу, но не с ручательством, что никогда не пропущу. Условия мои: независимо от количества типографских знаков я получаю за каждое выступление гонорар в размере одного листа художественной прозы. Зная мою работу, никто никогда с этими условиями не спорил. Сейчас у меня есть интересный материал, и я тороплюсь найти ему место. Если Вы согласны, вышлите мне аванс и телеграфируйте: вслед за телеграммой я 4* примусь за отделку и вскоре 4* вышлю свои «По градам и весям». 5*. С уважением Михаил Пришвин Ленинск-Талдом Савеловской ж[елезной] д[ороги] дер. Костино Михаилу Михайловичу ПРИШВИНУ 6*. Я о деньгах потому говорю, что работать в глуши возможно только при очень точном выполнении условий вознаграждения. К сожалению, никто теперь об этом не заботится и сотруднику приходится самому ехать за гонораром,неделями выхаживая его в Центре, теряя время и расходуясь. Еще вот что: я должен быть в курсе последнего срока, к которому для очередной книги должна представляться работа 1 . Примечания * Датируется по штемпелю на конверте. 2* Дадсе зачеркнуто - исключительно. 3* Далее предложение дописано рукой М. Пришвина. 4* Слова вписаны над строкой. 5* Далее автограф М. Пришвина. 6* Далее автограф М. Пришвина на полях письма. 1. Публикаций М. Пришвина в период редакторства И. Майского в «Звезде» не было. См. также № 171. Ф. 1702. Оп. 4. Д. 660. Л. 7. Авторизов. машинопись с авторскими дополнениями. Опубликовано в кн.: Иван Михайлович Майский. Избранная переписка с российскими корреспондентами. В двух книгах. Книга 1. 1900-1934. М., Наука, 2005. с. 232-233.

Входимость: 2. Размер: 3кб.

Часть текста: Пришвин М. М. - Майскому И. М., 8 сентября 1924 г. И. М. МАЙСКОМУ [Ленинск-Талдом] Савеловской ж. д. дер. Костимо 8 сентября 1924 [Ленинград] Уважаемый тов. Майский, еще до получения Вашей первой телеграммы 1 во время своих исследовательских работ в одной деревне меня искусала бешеная кошка, и я внезапно на целый месяц был для излечения оторван от своей писательской базы. Крайне нуждаясь в деньгах, я принужден был материал, приготовленный для «Звезды», размотать по мелким журналам. Вторая причина задержки было ожидание Вашего письма, которое только недавно я получил. Третья причина - робость моей немного скептической и непартийной души перед неизвестной редакцией: раз отвергнут, второй сам не пошлешь, и так кончатся все отношения. Вы, конечно, знаете, что строительство новой России происходит по неписанным законам, мотивы к творчеству у деятелей чрезвычайно разнообразны. Поверхностное описание - дешевка, недостойная своего же прошлого, углубленное - порождает недоразумения, и в результате - пустой карман. Отсюда и является опасливость в отношении распоряжения бесчисленными материалами, которые дает писателю жизнь нашего времени. Выходом из этого положения является личное общение с редакцией. Я как-нибудь соберусь к Вам поехать и договориться для постоянного сотрудничества, а пока я буду* дожидаться накопления у меня таких материалов, о которых не будет двух мнений 2*. Очень извиняюсь, что сам возбудил вопрос о сотрудничестве и сам же, как будто уклоняюсь. Трудно мне пишется, мало выходит, и вот еще эта история с кошкой совершенно расстроила мои финансы, которые 3* получаются у меня только литературным заработком. С уважением Михаил Пришвин Ленинск-Талдом Савеловской ж. д. дер. Костино, М. М. Пришвин Примечания * Слово вписано над строкой. 2* Далее автограф М. М. Пришвина, 3* Далее зачеркнуто - в сущности. 1. Упомянутых телеграмм в фонде И. Майского не сохранилось. Возможно, они хранятся в фонде журнала «Звезда» (РО ИРЛИ РАН. Ф. 109). Ф. 1702. Оп. 4. Д. 660. Л. 3-3 об. Авторизов. машинопись с авторским дополнением. Опубликовано в кн.: Иван Михайлович Майский. Избранная переписка с российскими корреспондентами. В двух книгах. Книга 1. 1900-1934. М., Наука, 2005. с. 234-235.

Входимость: 2. Размер: 50кб.

Часть текста: как Турция. Надо бы сказать, «как Индия», но я рад, что не Индия, то было бы, как у всех, пусть Турция... Хорошо! Мне все от нее хорошо, она мой настоящий читатель, был я один, писатель, и вот теперь: «мы» – зеленый союз. И сразу от этого она, женщина, будто старше меня, и я ее мальчик, а ей восемнадцать и мне пятьдесят! Ей надо спешить домой, мне – сдавать рукопись в издательство. – Ну,– говорит,– надевайте свое пальтишко, а рукопись я подержу. Взяла рукопись, да так и понесла, видно, ей дорога стала моя рукопись, а я и забыл: не до рукописи. Летит ее трамвай, а остановка Бог знает где! Мне показалось, она крикнула: – Руку! «Зачем,– подумал я,– ей, балерине на заячьих ногах, моя медвежья рука?» И, пока я так подумал, она пронеслась мимо меня на своих Длинных балетных ногах с рукописью в руке, и тут я понял, что не «руку» она крикнула. Да, не «руку», а... «руко-пись». Эх, годы, годы... Но ведь еще этой зимой я перенимал гончих, и по глубокому снегу, ну-ка по рельсам! И во весь дух я пустился за балериной по трамвайным рельсам вдоль Тверского бульвара. Она взмахнула руками, будто крыльями, схватилась за ручку, прыг! И вот я тут как тут, хочу взять ее руку, она сунула мне руко-пись! Проститься мне нужно было руко-пожатие, а она сунула мне руко-пись. И умчалась на трамвае. Свернул я рукопись в трубку, сел на лавочку на Тверском бульваре и бунчу арию из «Трубадура», и тут как бы голос другого из себя самого: – Ты с ума сошел, кудрявый старик, посмотри на себя, мохнатый козлоногий бес, стать ли тебе по улице за балериной ...

Поиск по творчеству и критикеCлово "1924"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "1924"